— Да, обычно так, — Таши кивнул головой, подтверждая, — поэтому родители стараются не выпускать детей на улицу в это период. Но как нам стало известно от осведомителей, жрецы Кали Юги пересмотрели концепцию праздника. Они считают, что люди белой расы появились на Земле значительно позже, чем те же непальцы, индийцы или китайцы. Значит они, по сравнению с нами, те же неразумные малые дети.
— И что теперь? — Джайя скептически скривился, — едва ли все иностранцы закроются в отелях и станут отсиживаться, пока убывает луна!
Таши развёл руками: — мы работаем с религиозными фанатиками, пытаемся воздействовать на жрецов, но, сами понимаете, освящённые тысячелетиями традиции не так-то просто сломать!
Сантош выпрямился на диване, хмуро сказал: — всё понятно, недаром для европейцев мы, по-прежнему, нецивилизованные дикари! Я сейчас пойду к Марии и строго-настрого прикажу ей не покидать дом в течение месяца!
Отец иронически фыркнул: — ну, насколько я успел её узнать, твой приказ проигнорируют. А ты, Гала, теперь на работу и с работы будешь ездить со мной. И, прошу тебя, никаких посещений кварталов шудра! Да, кстати. Таши, когда ты будешь в Солу Кхумба, найди там колдуна, Калана. Отец мне сказал, что у него было какое-то нехорошее видение насчёт Маши. Они знакомы, Калан хорошо отзывается о девушке, поэтому и обеспокоился. — Таши внимательно посмотрел на хозяина, о чём-то подумав, качнул головой и встал:
— Анг Ламу, я думаю, вам не нужно тревожить русскую подругу. Празднование Кали Юги происходит, обычно, в южных деревнях. Едва ли вся эта дикость может коснуться Катмаду.
После ухода полицейского хозяева ещё немного посидели в гостиной, обдумывая сказанное им. Перед тем, как идти спать, Сантош сказал: — родители, ваша мечта сбылась: я женюсь. — Отец удивлённо смотрел на него, вскинув брови, а мать тихо улыбнулась:
— всё же ты слишком самоуверен, сынок. Боюсь, Маша тебе откажет.
— Э-э-э… Маша?! — Джайя выглядел обескураженным.
Сантош упрямо вздёрнул подбородок: — пусто попробует! Я её люблю и не собираюсь принимать никаких отказов!
— А она?
В его взгляде появилась неуверенность: — она, кажется, тоже меня любит… — отец усмехнулся, покачал головой и снисходительно хлопнул сына по спине.
* * *
Маша долго лежала с открытыми глазами: — полицейский хотел о чём-то посекретничать. О чём? Может быть, стОит спросить Сантоша? Но удобно ли это? Мало ли, какие у людей существуют тайны, не предназначенные для посторонних ушей! — она вздохнула, подумав, что если будет нужно, Сантош обязательно ей расскажет, а пока она укротит своё любопытство. Сон не шёл. Маша всегда считала себя сильным человеком. С этим были согласны и все, кто её знал. Она была решительной и не боялась ответственности за принятые решения, касалось ли это выбора кофточки, учёбы в аспирантуре или поездки в далёкую экспедицию. Жизнь с безалаберным мужем, а затем, после развода, необходимость самостоятельно определять свой дальнейший путь, забота о дочери лишь ещё больше утвердили её во мнении, что надеяться она может лишь на себя. Но всё же… всё же иногда ей так хотелось на минутку стать слабой, почувствовать поддержку твёрдой мужской руки, спрятать лицо на широкой груди и с облегчением забыть о том, как неласкова бывает жизнь к одинокой женщине.