Официанты разносят шампанское, и Макс берет два бокала.
— Все эти картины принадлежат твоему другу? — спрашиваю его. Я не вижу имени ни на одной из них. В углу есть подпись, но мне не прочесть ее, не приблизившись к ней носом.
Некоторые из работ — тату-арты, выполненные в акварели, некоторые — портреты с использованием акрила и масла. Все разных размеров, но от всех работ исходит ощущение, словно все они сделаны одним художником.
— Я бы не назвал нас друзьями. Но да, все они принадлежат ему. Так что ты думаешь? Можешь быть честной. Мне даже не нравится этот парень.
Я иду от картины к картине. Он молча следует за мной. Думаю, хочет, чтобы я раскритиковала их, но я не могу. Они слишком прекрасны для этого.
— Они просто идеальны. Я никогда не видела ничего подобного. Эта детализация, я… у меня нет слов.
— Нет слов? Серьезно?
Я протягиваю ему свой бокал шампанского и подхожу ближе к картине с маленьким мальчиком, стоящим под дождем и протягивающим руку уходящей женщине. Смотря на эту картину, я чувствую глубокую печаль. Это напоминает мне о том, как Киа оставляет меня, и внезапно мои глаза наполняются слезами, и я пытаюсь сдержать их. Я чувствую, как Макс смотрит на меня.
— Ты когда-нибудь смотрел на что-то настолько прекрасное, что это разбивает тебе сердце? — спрашиваю я.
— Да, — говорит он.
Когда я смотрю на него, он разглядывает меня со странным выражением лица, изучает, словно я часть выставки.
Макс начинает что-то говорить, когда его прерывают, полагаю, репортер, если судить по бейджу с его именем, камере висящей на его шее и его поведению:
— Вы Макс Сэвидж? — спрашивает парень. Он молодой, возможно, ему около двадцати, и он полон энергии.
— Да, это я, — говорит Макс.
— Меня зовут Джаред Фрэшер, я с Art Times Magazine. Я надеялся взять у вас интервью о вашей выставке для обложки следующего месяца.
Я смотрю на Макса, потом на репортера, потом снова на Макса.
Подождите, что? Его выставка?
— Эм, — говорит Макс, избегая моего взгляда. — Можем ли мы сделать это завтра? Вы можете позвонить мне в салон, и мы договоримся о встрече, — он протягивает мужчине визитку, которую достал из кошелька.
Как только парень уходит, я говорю:
— Это твои картины?
В ответ он пожимает плечами.
— Почему ты мне не сказал?
— Я хотел твое честное мнение.
— Ну, — я говорю, беря его за руку и протягивая к следующей удивительной картине. — Мои слезы должны были рассказать тебе все.
Его улыбка озаряет помещение.
— Я влюблена в них, — говорю я. — Во все до единой.
— Давай выбираться отсюда, — говорит Макс.
— Уже? Но я видела не все картины.