— И долго нам из себя подземных жителей строить? — спросил у стены бывший фермер, вставая в строй за спиной у своей подопечной. Эх… все бы сейчас отдал за свежий воздух, да хоть какое-нибудь завалявшееся солнышко над головой, и чтобы вовек больше не видать этих серых, опять серых и снова, вот удивительно, серых камней.
Уже несколько часов они шли, спускаясь все глубже и глубже в недра горы. Коридор закручивался чудовищно огромной улиткой, и скоро от постоянных поворотов, повторяющихся через каждые сто шагов, Лисса, даже посчитала, ради интереса, у девушки уже кружилась голова, а ноги налились свинцовой тяжестью усталости от окружающего их однообразия. Очень мешал постоянный гул голосов, похоже, навсегда поселившийся у нее в голове. Нет, точно клиника, причем ярко выраженная.
Когда они вышли к развилке, вздох облегчения не смог сдержать никто.
— И куда нам? — выразил общий вопрос Ларри. А повернулись все почему-то к Лиссе. Она, что у них теперь местная прорицательница? Нет, не то, чтобы она была против. И должность вполне подходящая для сумасшедшей девицы, коей она теперь является. Напрягало только, когда ее успели выдвинуть на эту почетную должность и оперативненько там утвердить.
— Кхм, — прокашлялась Лисса, — налево выход на высокогорное плато, а направо, — тут она замялась. Направо ей идти почему-то совсем не хотелось, но проклятое любопытство никак не хотело успокаиваться, подталкивая ее хоть одним глазком заглянуть за арку правого коридора, чье богатое убранство так и притягивало взгляд. Да, по сравнению со своим вычурным соседом, левый тоннель смотрелся просто черной неопрятной дырой, явно не обещающей легкую и приятную прогулку к поверхности. Поэтому ничего не было удивительного в том, что народ без явного восторга воспринял предложенный ею вариант пути.
Правый проход так и манил своей изысканной красотой, явно древними орнаментами, загадочными полустертыми письменами, вспыхивающими серебряными узорами под лучами фонарей, беспокойно блуждающих по стенам арки.
— Древние, — выдохнул кто-то. — Я такие узоры по визору видел. На спутнике Фокста одни вскрыли их хранилище. Так там все также разукрашено было, точно говорю.
Кто-то присвистнул, кто-то забористо выругался в полголоса, выражая свое недоверие. А потом плотину человеческих эмоций прорвало. Каждый хотел высказать свое мнение, излить свой восторг на окружающих, или просто тихонько, с восхищением, потрогать холодный и равнодушный к такому вниманию камень. Воодушевленные надеждой, надеждой на несметное богатство, скрывающееся на том конце правого коридора, они говорили, шутили, смеялись, мигом забыв обо всех своих недавних страхах. Даже пережитый кошмар плена, из которого им с таким трудом удалось вырваться, отошел на второй план. Взрослые радовались как дети, которых утром будет ждать целая гора подарков.