Все, кроме дона Хуана, засмеялись. Лусио смущенно улыбнулся и отхлебнул два больших глотка баканоры.
— Это не тяжелая работа, а идиотизм, — сказал дон Хуан. — Ты бы спросил у Валенсио, танцора, нравится ли ему танцевать? Нет. Я не раз видел, как он это делает, и всегда он повторяет одни и те же скверно исполненные движения. Он не гордится своим искусством. Разве что когда надо потрепаться… Он не любит свое дело, поэтому из года в год нудно повторяет одно и то же. Все, что было в его танце бездарного, с годами только закрепилось. А теперь он считает, что так и должно быть.
— Просто его так научили, — сказал Элихио, — Я тоже когда-то был танцором в Ториме. Танцевать приходится так, как тебя учат.
— В конце концов, Валенсио — далеко не лучший, — сказал Эскере. — Есть и другие. Вот Сакатека…
— Сакатека — человек знания, он вам не чета — совсем другой класс, — резко сказал дон Хуан. — Он танцует потому, что такова склонность его натуры. Я лишь хотел сказать, что вы не танцоры, вы не наслаждаетесь танцем. Если кто-то будет танцевать красиво, некоторые из вас, возможно, получат удовольствие. Правда, для этого нужно довольно много знать о танце. Таким образом, на вашу долю остается самая паршивая радость. Поэтому все вы — пьяницы. Взгляните хотя бы на моего внука!
— Перестань, дед, — запротестовал Лусио.
— Не ленив и не глуп, — продолжал дон Хуан, — но чем он занимается, кроме пьянства?
— Покупает кожаные пиджаки, — сказал Хенаро, и все расхохотались.
Лусио глотнул еще баканоры.
— Ну и как пейот может все это изменить? — настаивал Элихио.
— Если бы Лусио начал искать защитника, — сказал дон Хуан, — вся бы его жизнь изменилась. Я не знаю, как именно, но в том, что она стала бы другой, не сомневаюсь ни минуты.
— Он что, бросил бы пить, да? — не отставал Элихио.
— Да, наверно. Чтобы жизнь удовлетворяла его, ему понадобилось бы что-то, кроме текилы. Это что-то, чем бы оно ни было, даст ему защитник.
— Но тогда пейот должен быть очень вкусным, — сказал Элихио.
— Я этого не говорил, — возразил дон Хуан.
— Черт возьми, тогда я не понимаю. Как можно получать от него удовольствие, если он противный? — недоумевал Элихио.
— Он позволяет более полно наслаждаться жизнью, — объяснил дон Хуан.
— Какое может быть наслаждение, если вкус у него дерьмовый? — не унимался Элихио. — Бред какой-то.
— Ничего подобного, все правильно, — убежденно вставил Хенаро. — Ты становишься психом и автоматически наслаждаешься жизнью. Неважно, чем ты при этом занимаешься.
Все опять засмеялись.
— Все правильно, — невозмутимо продолжал дон Хуан. — Вы прикиньте, как мало мы знаем и как много могли бы увидеть. Пьянство — вот что делает людей психами. Оно затуманивает мозги, путая все на свете, Мескалито — наоборот, все обостряет. Человек начинает