Выпив бокал вина, Мэри чувствует себя более уверенно. Она съедает три оливки и половинку крекера. Она волнуется. Наверное, Кэролайн заснула, и надо бы подняться посмотреть, но Мэри сдерживает себя. Если она поднимется, дочь может напомнить ей, что пора собирать вещи. Она приступает ко второму бокалу, и в этот момент спускается Кэролайн. Она останавливается на пороге кухни и смотрит на все, что Мэри поставила на стол. Переступает с ноги на ногу.
– Крис так вырос, – шепчет она. – Я его с трудом узнаю.
Мэри наливает вина и подвигает к дочери бокал.
Кэролайн не трогается с места.
– Ты можешь поверить, что я их бросила? Я вышла за дверь, поехала в аэропорт, села в самолет и бросила своих детей.
– У тебя на то были причины, – пытается оправдать дочь Мэри.
Кэролайн резко смотрит на мать.
– Кейти знает, где я была?
– Стив сказал ей, что ты уехала в отпуск.
– Без нее? Он получше ничего придумать не мог?
– Девочке не нужно было особых объяснений. Маленькие дети легко прощают.
– Неужели?
То, как Кэролайн стискивает зубы, напоминает Мэри о том, как давным-давно она смотрела на нее, спящую. Той, маленькой Кэролайн снился один и тот же сон, в котором падал и разбивался самолет.
– Ты голодна? – спрашивает Мэри. – Села бы, перекусила. Вот сыр и крекеры.
Кэролайн качает головой.
– Почему вообще ты здесь? Что ты делаешь в моем доме, почему предлагаешь мне поесть? Ты ничего не знаешь о домашнем хозяйстве. Ты даже яйцо сварить не можешь. О чем только Стив думал, когда связался с тобой?
– Он решил, что я знаю, где ты.
– Можно подумать, я бы тебе сказала!
– Стив считает, что твой отъезд как-то связан с прошлым, поэтому и написал мне.
– А что потом? Ты прокралась в мой дом?
– Я позвонила, мы поговорили. Ему было трудно справляться одному, и он спросил, не могла бы я помочь. Я сказала «да», потому что хотела помочь тебе.
– Не притворяйся, будто сделала это для меня, – шипит Кэролайн. – Я тут ни при чем. Я тебя приезжать не просила и понятия не имела, что Стив совершит такую глупость.
– Я не ждала от тебя благодарности, – шепчет Мэри, – но совершенно не обязательно быть такой жестокой.
– Жестокой? – Кэролайн прислоняется к дверному косяку и прищуривается. – Интересно, насколько ты сблизилась с моим мужем?
– Не говори глупостей.
– Когда имеешь дело с тобой, нельзя исключать ничего.
– Что ж, вот это исключи, потому что ты просто-напросто злишься и не хочешь осознать реальное положение вещей. Думаешь, Стив позарился бы на старуху вроде меня? Думаешь, мы с ним могли бы так с тобой поступить?
Может быть, дело в том, что она повысила голос. А может, в том, с какой уверенностью она произнесла эти слова. Как бы то ни было, огонь, пылавший в Кэролайн, словно бы угас. И сама она как-то поникла, опустила плечи и вдруг побледнела. Она подошла к столу, сбросила сандалии и уселась на стул.