Совещались минут десять. Макс показывал то на трансформаторы, то обводил рукой зал. Руди кивал и задавал уточняющие вопросы. Наконец, они закончили свой диалог и подошли к Сергею.
– Ладно, будем считать, что предварительный осмотр закончен. На сегодня тут все, возвращаемся.
Вновь освещая путь фонарями, они поднялись наверх и с удовольствием вдохнули теплый, свежий летний воздух.
К их приходу палатки уже стояли, вода закипала. В глубокие одноразовые тарелки из картона Иева разложила порции сублимированной еды. Вскрыла банки с консервированной ветчиной, намазала содержимое на плоские галеты. Достала пакеты с сухофруктами, плитки шоколада. Зашуршала упаковкой, разворачивая мягкие брикеты с плотной бежевой массой. По словам научников, в ней была суточная доза белка, необходимая взрослому человеку. Вкусом масса напоминала смесь творога и яичного порошка, сдобренного хорошей порцией орехового масла. Ужин был готов. Ели не спеша, с удовольствием, провожая взглядами огромное, садящееся за горизонт солнце.
Натан обстоятельно описывал предстоящий фронт работ с оборудованием, подробно объясняя роль каждого члена группы. Люди кивали, задавали дополнительные вопросы и готовились к своей трудовой вахте. Сергей расположился невдалеке, рядом с палаткой, и слушал их без интереса. Половину его миссии на этом можно было считать законченной. Теперь вся его роль сводилась к дежурству в лагере, наблюдению за окрестностями и ожиданию, когда же наконец можно будет двинуться в обратный путь. Каким он будет, Сокольских еще не знал. Неприятно зудела в голове мысль о том, что возвращаться им придется той же дорогой, которой они пришли сюда, так как другой он не знал. Поэтому он решил отдаться на волю Всевышнего и надеяться на лучшее. А пока – просто отдыхать, пользуясь представленной возможностью.
После ужина поделили ночные смены. Сергею выпала первая, вечерне-ночная. Он был рад этому обстоятельству, ведь появился шанс выспаться. Напарником в этот раз стал Бронко. И снова Иева сменяла Птицу, попасть вместе с ней в один караул опять не удалось. Просто фатальное невезение. Он даже подумал, не попросить ли словака поменяться с нею, но, смешно сказать, постеснялся. Почувствовал, что все словно бы ждали такой его просьбы, и поэтому промолчал. Сердился на себя, ругал, но предпринимать уже ничего не стал.
Дежурство прошло спокойно. Ночь, звезды, просеянные через невидимое сито, белые, мерцающие и невероятно далекие. Теплый ветерок приятно обдувал все тело, ни комаров, ни мошки, – благодать. Лишь в траве бешено трещали кузнечики или цикады, кто их там разберет.