Эсме Скволор зловеще шагнула к своему другу, шурша по холодной земле потрескивающим платьем-костром.
– Эта сахарница нам очень нужна! – воскликнула она. – Отпусти девчонку. Мы придумаем другой способ завладеть состоянием.
– Нет, наша главная цель – состояние, – заявил Олаф. – Нам нельзя ее отпускать.
– Нет, наша главная цель – сахарница! – возразила, хмурясь, Эсме.
– Нет, состояние! – прошипел Олаф.
– Сахарница! – твердила Эсме.
– Состояние!
– Сахарница!
– Состояние!
– Сахарница!
– Хватит! – велел мужчина с бородой, но без волос. – Мы вот-вот приведем в действие план по новобранцам! А вы готовы проспорить весь день напролет!
– Мы не собираемся спорить весь день напролет, – робко ответил Граф Олаф. – Всего несколько часов…
– А мы вам говорим – хватит! – велела женщина с волосами, но без бороды. – Тащите сюда свою малолетку!
– Немедленно тащите младенца! – приказал Граф Олаф двум женщинам с напудренными лицами. – Она спит в кастрюле!
Две белолицые женщины вздохнули, но послушно побежали к кастрюле и подняли ее, словно поварихи, вынимающие что-то из духовки, а вовсе не приспешницы негодяя, получившие приказ привести пленника, а зловещие гости полезли за пазуху и вытащили то, что висело у них на шее. Вайолет и Клаус были немало удивлены, увидев два сверкающих серебряных свистка – в точности таких же, как у Графа Олафа, когда он притворялся учителем в Пруфрокской подготовительной школе.
– Глядите, волонтеры, – проговорил хриплым голосом зловещий мужчина, и таинственные негодяи подули в свистки.
Внезапно дети услышали громкий шелест, словно все ветры Мертвых гор перепугались не меньше, чем Вайолет, Клаус и Куигли, и стало очень темно, словно солнце тоже надело маску. Однако стоило детям посмотреть наверх, и они поняли, что у шелеста и внезапной темноты есть причины куда более необычные, чем испуганный ветер и солнце под маской.
В небе над Мертвыми горами кишмя кишели орлы. Их были многие сотни, и они молчаливыми кругами летали высоко над зловещими негодяями. Прилетели они настолько быстро, что было понятно – гнездятся они где-то неподалеку, и их наверняка долго дрессировали, иначе они не были бы так жутко молчаливы. Одни из них на вид были очень старые – такие старые, что летали в небесах еще тогда, когда родители Бодлеров сами еще были детьми. Другие на вид были совсем молодые – словно едва вылупились из яйца, но были уже приучены слушаться пронзительного свиста. Но все они казались совершенно измученными, будто предпочли бы оказаться где угодно, только бы не слушаться приказов столь гнусных людей.