– Наше дело не шпала с рельсой, – усмехнулся Кузякин. – Я ведь – ас, обо мне даже в Америке пишут. С уважением, как об адмирале Колчаке, который сейчас там американцев мины ставить обучает… Видать, сами-то не шибко умеют!
– Сколько же вы сбили немцев?
– Тринадцать. Только официально заверенных. А так и больше, конечно. Да не всякого докажешь.
– А вы? – обернулся Небольсин к Постельникову.
– Два, – ответил юнкер. – Но я злой… собью и больше!
– Это верно, – заметил Кузякин. – Он у меня злой плюгавец. Я вот с такими, как он, заслужил от немцев красный круг…
Небольсин очумело мотнул головой – не понял.
– Там, где мы летали, – пояснил Кузякин, – там немцы обводили циркулем по карте триста верст в округе и писали: «Из этих районов наши самолеты никогда не возвращаются…»
– Плесни мне, Коля, – сказал юнкер.
– Хоть залейся, Ваня, – ответил капитан, берясь за бутыль. Они оба очень нравились Небольсину – люди мужества и отваги: юнкер Ваня, капитан Коля, и оба – грозные русские асы (слово тогда еще новое, означало оно «туз», но уже страшное слово).
– Откуда же вы сейчас? – спросил Небольсин, стараясь не напиться, что было нелегко в соседстве с летчиками.
– Сейчас из Англии, – ответил Кузякин.
– Что там делали?
– Да мы с Ванюшкой учили англичан выходить из штопора.
– Выучили?
– Ничего-о… Пять в смятку, а шестой, словно котенок, на свои лапы выкрутился. Теперь дело пойдет. Англичане народ упрямый. Летать умеют.
Капитан Кузякин положил руку на плечо инженера.
– Ну-ка, – сказал, – поведай, что тут творится? Небольсин определил положение на Мурмане одним хлестким словом.
– А куда вам надо? – спросил потом.
– Думаем завтра лететь. На юг! Чего нам тут делать? Семьи у нас в России… Большевики там или белые – это уж потом разбираться станем. А сейчас – домой. Надоело!
– И много наших… там? В Англии? Во Франции?
– Русских-то? Да просто кишит Европа. И все как бараны.
Один – туда, другой – сюда. Сами себя потеряли. Под Парижем траншеи роют – опять русские. А мы вот вернулись. Погибать -один черт И даже везем нечто новенькое на родину.
Юнкер показал Небольсину на пальцах:
– Синхронизация стрельбы с пропеллером… Понимаете?
Небольсин, конечно, не понимал, и Кузякин пояснил:
– Пулеметы у нас прямо через винт стегали. А чтобы пули не разбили пропеллер, на лопастях были отсекатели из твердой стали. Стреляешь, бывало, а половина пуль бьется прямо в пропеллер. И – рикошетит… Вон, – показал Кузякин на свое лицо. – Вот тут, на щеке… тут, под глазом… Видишь? Это меня рикошетом поздравило.
– Ну а теперь, – досказал юнкер, – движение пропеллера идет в расчете с вылетом пуль, и пули пролетают мимо винта… Вот только не знаем как, – задумался Постельников. – Лететь к большевикам или все же лучше здесь остаться?