– Мурманский совдеп с Юрьевым во главе.
– Тоже близится к завершению… Третья?
– Вывеска будет приличной: «Народная коллегия».
– Басалаго вполне осознал свою ответственность?
– Да, он готов.
– Тогда в чем же дело?
– Завтра будет метель, – ответил Уилки. – Я говорю: будет, хотя и не ручаюсь, ибо этот прогноз исходит не от меня, а только от службы синоптиков.
Разговор происходил в адмиральском салоне на линкоре «Юпитер». Привычные сквозняки гуляли по растворенным отсекам.
Итак, завтра будет метель. Кажется, она уже начиналась, она уже нападала с океана на неуютный и грязный город, кое-как раскиданный в изложине печальных полярных сопок.
* * *
Метель, метель, метель….
Юрьев долго стучал ногами по полу, вдевая ботинки в узкие галоши. Рассовал по карминам пальто оружие и толкнул двери на улицу. Напором ветра его сразу приплюснуло к стене барака.
– Ух, – сказал Юрьев и сильно оттолкнулся.
Метель стеганула его в спину. И – понесла. Понесла вдоль улицы, подгоняя в сторону Главнамура. Нащупал, задвижку, залепленную снегом, рванул на себя двери. Долго потом отряхивал воротник и шапку, матрос с вахты обивал ему ноги голиком.
– Ну и ветер! Кирилл Фастович на месте?..
Ветлинский сидел на деревянном диване, топорно сколоченном возле его служебного стола. А возле печурки, растапливая ее, возился на корточках Басалаго.
– Что нового? – спросил начштамур.
– Трудные времена, – ответил Юрьев. – Матросы и рабочие подогреты декретами центральной власти. А советы в Кеми и Архангельске уже стали писать на меня доносы…
– Кому?
– Конечно, в Совнарком, обвиняя меня в том, что я недостаточно твердо стою на советской платформе. Надо ждать чрезвычайного комиссара, которого Центр грозился прислать к нам.
– Я вам привез, – сказал Басалаго. – Только не комиссара, а генерала! Его зовут Звегинцев, Николай Иванович.
– И кем же будет у нас этот генерал? – спросил Юрьев.
– Возглавит, вооруженные силы на Мурмане. Как технический советник. Ибо теперь не принято генерала называть генералом. Я встречался с Николаем Ивановичем в Питере… Он сейчас растерян, выбит из своего положения новым бытом, крахом старого. Но, думаю, по прибытии сюда он быстро оправится…
Ветлинский недвижно сидел на диване, низко опустив голову, на которой блестели первые седины. Он очень быстро состарился, этот мурманский диктатор, – буквально за последние дни.
Басалаго настырно заговорил далее:
– Если мы не захотим воевать, союзники заставят нас воевать силой. Но они должны быть уверены, что найдут поддержку в России. Ты, Юрьев, прав в одном: нам с Центром детей не крестить, пора создавать автономное краевое управление…