– А вот и суд, – перекрестился кучер, – сохрани нас, господи, и помилуй…
Мышецкий обернулся и успел только прочесть вывеску:
РЕНСКОВЫЙ СПРОДАЖА НА И ВЫНОС
– Стой! – крикнул он. – Какой же это суд?
Не поленился вылезти из коляски, вернулся обратно, еще раз прочел вывеску. Толкнул хлюпкие двери.
Да, по всему видать, здесь размещалось судебное присутствие. Сергей Яковлевич потерся среди каких-то мужиков и баб с «бумагами», вошел в одну из комнат.
– Это суд? – спросил он.
За столом сидел плюгавый чинуша с плотоядно отвисшей губой. Перед ним стояла тарелка, полная вареных яиц.
– Да, сударь, – отвечал чинуша, присаливая сверху яичко.
– А где же вывеска? Я думал – кабак…
– Нет. Питейная напротив. А вывеску ветром сорвало. По весне ветры страсть как со степи дуют.
Мышецкий не стал входить в долгие объяснения и оставил чиновника в полном недоумении. После написания статьи о винной монополии, конечно, не отказал себе в удовольствии заглянуть и в кабак. Кисло шибануло сивухой в нос князю, стряпуха, выметая мусор, свистнула его голиком по ногам.
– Ректификация местная? – спросил Мышецкий. Кабатчик стоял за прилавком, поправляя на щеке черную повязку, какими любят щеголять отставные унтер-офицеры: не поймешь – то ли зубы болят, то ли по морде получил.
– Нашенская, – бодро откликнулся он. – Пятьдесят восемь градусов, без обману! Шестое ведро пошло севодни-с…
В углу спал, раскинув босые пятки, какой-то бродяга, прижимая к животу дворянскую фуражку с красным околышем. Здесь же бродил, стуча копытами по половицам, страшный, ободранный козел с мутными, заплывшими гноем глазами.
– А это еще что? – удивился Сергей Яковлевич.
– Дрессирован, ваш-скородь. Ежели позабавиться желаете, купите «полсобаки» ему – враз выжрет и не закусит!
Мышецкий пожал плечами:
– Хозяин-то есть у козла?
– Был, да отказался. Очень уж они пить стали, – с уважением произнес кабатчик. – Никакого сладу… Совсем уже «замонополились»!
Козел подошел к вице-губернатору и боднул его сзади обломанным рогом. Мышецкий невольно подскочил, а кабатчик загоготал, довольный:
– Составьте ему компанию, ваш-скородь. Господа его понарошку поят, штобы забаву иметь… Тоже вот – животная, а, видать, башка-то трещит с похмелья! В баньку бы его сводить!
В спину уходящего Мышецкого гнусаво заблеял козел.
– Дальше! – велел Сергей Яковлевич. – Поехали…
Дом губернатора, где жил Влахопулов, находился на самой окраине, – подальше от грязи, поближе к зелени. Под обрывом стыла затянутая льдом речонка. Охраны вокруг никакой не было, и Мышецкий долго барабанил в калитку, пока не открыли.