– Теперь подвинься вперед, пожалуйста, – прошипел Юра.
Вот глупая, обругала я себя. Ведь я поменяла положение, чтобы уступить ему место, и при этом осталась у него под боком. Я осторожно продвинулась вперед. Он не шелохнулся. Я не могу делать вид, что ничего не заметила. Или могу? Между нами теперь расстояние, я к нему не прикасаюсь, я его не вижу, я от него отвернулась. Опять тишина. Я понимала, что так не усну, слишком напряжена. А я не расслаблюсь, пока напряжен он. Уму непостижимо, как мы вообще могли голышом обниматься только что? Как его отвлечь? Он об этих мыслях говорил, когда сетовал на тишину? Он просил не молчать. Я хороша!
– Я… я думаю, что надо проснуться раньше Миши. Ты ставил будильник?
– Я не буду спать. Разбужу.
– Я все же надеюсь, что будешь.
– Правда?
– Да, сейчас устанешь и будешь.
– Знаешь, я думал, что привык к твоему телу, которое за стеной, в соседней комнате, или даже в одной комнате, под пижамой. Я даже, казалось, привык к тому, что ты не носишь бюстгальтер. Я надеялся, что смогу, но… Как ты думаешь, удастся нам вытянуть из-под Мишки один плед?
– Зачем?
– Я в него укутаюсь и пойду стеречь огонь. Все равно я спать не могу.
– Юра, очень холодно! Тебе пледа не хватит! Он тонкий!
– Мне подойдет!
– Ты говорил, что дров до утра не хватит! И вообще, что ты выдумал? Надо спать.
– Я не могу, не понимаешь? – Он сердился.
– Никуда ты не пойдешь! Ты останешься здесь, а не то заболеешь!
Я тоже умею сердиться.
– Я заболею, если останусь здесь!
– Юра, ты… – Я развернулась к нему. Я не должна его выпускать! – Ты взрослый человек! Ты сам заставил меня раздеться и лечь сюда. И был прав! Нам надо греть друг друга и не заболеть после того, что мы пережили. На дворе плюс восемь, дождь и такой ветер. Мы логично должны заболеть, мы логично сейчас голые и греемся. И логично должны заснуть. Включай свою железную логику и справься с собой. Ты же обнимал меня только что!
– Но я согрелся, и все изменилось.
– Перевернись на другой бок!
– Это не поможет.
– Ты не уйдешь из этой постели, – сказала я твердо. – Я уйду тоже, следом за тобой.
– Класс! А кто с Мишей останется?
– Ты его отец, ты и оставайся. Ты заботишься о Мише? Ты понимаешь, что если сделаешь, что хочешь, то Миша, во-первых, проснется, а во-вторых – испугается?
– Я ничего такого не собираюсь делать! Я просто хочу уйти.
– Не собираешься? Тогда в чем дело? – Я завелась и повысила голос. – В чем дело? В моем обнаженном теле? Да потрогай меня всюду, убедись, что я особь женского пола, которая не отличается от всех остальных, успокойся и спи! Или не спи, но лежи здесь.