То, что произошло с ним в этом лесу, в котором он встретил Родопиду, было ему прежде незнакомо, никогда им не испытано, никогда ранее не пережито. Это было началом неведомого ощущения, которое теперь постоянно поддерживало его уверенность в том, что и она так же изумлена и взволнована встречей с ним; что и она никогда уже не перестанет думать о нем, будет хотеть его видеть, говорить с ним; что, может быть, и она, вернувшись в свой дом, слышит сейчас тот же тихий лесной шум, ту мелодию, которая следует сейчас за ним от дерева к дереву.
Вечером приехал из города Меток, отец Спартака.
После ужина он сказал сыну:
— Я говорил с правителем. Он хочет взять тебя к себе на службу.
Спартак ответил не сразу.
— Не надо было спешить, отец. Я хочу остаться тут, в имении.
Меток нахмурился.
— Пристало ли тебе быть тут, с овчарами, пастухами, конюхами... Ученый юноша предпочитает жить со скотниками, со слугами... Я тебя посылал учиться, чтобы ты стал большим человеком. А тут и мы с дедом можем справиться.
— А мне больше нравится здесь, чем в городе.
И вот он снова в лесу.
И снова — те же самые звуки.
Они исходили от густой листвы, пробирались меж стволами из зеленых тайников лесных глубин, шли оттуда, откуда приходила девушка с изумрудными глазами, которые темнели, когда она опускала веки.
Эти звуки говорили больше, чем слова — они говорили не только то, что могла бы сказать она, но и то, что хотел бы услышать он.
Ее образ витал в тех местах, где они были вчера. Ведь здесь оставались их следы, а под зелеными куполами дубов жили слова, звучавшие совсем недавно.
А может быть, разлученные, они еще больше стремятся друг к другу, и мысли их преодолевают пространства, дали. И этому можно верить еще больше, чем словам, которые иногда могут и обмануть. К тому же слова исчезают, а пережитое в молчании остается с тобой навсегда.
Благословен тот час, в который встречаются двое, самой судьбой предназначенные друг другу. Час, в который выявляется прекрасная истина...
Но на этот раз лес был пуст.
В этот день Родопида не пришла к источнику.
Ему некого было носить на руках.
И снова Спартак сидел в тени большого платана и смотрел на тропинку, по которой она приходила к чешме. Вот уже несколько дней он напрасно ждал ее в те часы, когда она могла прийти за водой.
Но сегодня, наблюдая за поворотом, он заметил, как спускается к реке конюх Реметалка, тот, которого он встретил в самый первый раз. Виделся он с ним и позже, когда безуспешно ждал Родопиду. Они мельком обменивались взглядами, и Спартак ничего не мог узнать из того, что его интересовало. Сейчас конюх был один и, по-видимому, направлялся к нему. Действительно, он приблизился к Спартаку и вежливо поклонился: