Долабелла долго разглядывал окрестности, чтобы снова и снова увериться в том, что враг действительно покинул место расположения, и самодовольно улыбнулся:
— Всегда приятно, когда перехитришь врага. Особенно, когда он опасный. А эти варвары известны своим коварством.
К Долабелле подошел командир одной из когорт. Он тоже посмотрел на опустевший фракийский стан и спросил, не скрывая удивления:
— Что все это значит? Что ты об этом думаешь?
Долабелла ответил:
— Я думаю, что они считают нас настолько же наивными, насколько себя — хитрыми и мудрыми. Но сейчас мы предоставим им еще одну возможность получше узнать нас. И пусть себе воображают, что мы легко попались им на удочку.
— Но зачем им нужно было появляться здесь вчера?
— Они просто хотели сбить нас с толку. Мне уже ясно, что они и не собирались на нас нападать.
Значит... они играют с нами в прятки?
— Да, но в этой игре участвуют они одни, — ответил Долабелла, по-прежнему глядя на тот берег. — Пусть они прячутся, а мы будем заниматься своим делом.
Он думал о том, что таит в себе незнакомая местность, открывавшаяся его взору далеко впереди — лесистые горные отроги по обеим сторонам реки. Прикинув, что туда можно дойти до наступления сумерек, он продолжал:
— Эти хитрецы хорошо рассчитали, что там мы устроим лагерь, переночуем, а утром двинемся через ущелье. А они займут удобные для нападения места по обеим его сторонам. Наверняка они так считают... и, вероятно, уже радуются, что скоро мы окажемся в их руках. Все они обдумали, только одного не смогли предвидеть — что мы вообще не пойдем туда, где они нас ждут. Да, ловко подстроено, но... без нашего согласия...
Командир прервал его:
— Но как же... мы пройдем через ущелье?
— Мы остановимся по эту сторону гор — и ни шагу дальше!
— А зачем тогда туда идти?
— Мы там построим лагерь и укрепим его как следует. Поэтому, — продолжал Долабелла, — сейчас главная наша забота — выбрать удобное место для такого лагеря. Именно оттуда мы будем давать указания пеонцам, как поступать с медами...
— ... не доверяя полностью пеонцам.
— Я не был бы истинным римлянином, если бы им доверял. Но нельзя назвать истинным римлянином и того, кто для достижения своих целей не привлекает и тех, кому не доверяет. Пеонцы, которым мы поручим управлять медами, вначале будут нас обманывать — пока окончательно не убедятся, что Рим располагает достаточными силами для того, чтобы держать в узде фракийские племена. Власть их опьянит. И зная, что мы дали им эту власть, но так же можем легко отдать ее другому племени, они будут нам послушны. А привыкнут — так даже полюбят нас.