— Ты убедишься, что это богатство принесет тебе больше того, что ты утратил. Но я понимаю, как тебе сейчас трудно.
Спартак нахмурился. Он ответил не сразу.
— Нельзя жить одной памятью. У меня ведь есть и будущее.
Сулла тоже помолчал. Потом начал почти наставительно:
— Да, сейчас для тебя должно быть важно только будущее. То, что ты потерял — позади. То, что ты приобретешь — впереди. Оно придет не сразу, хотя ты уже очень скоро вспомнишь эти мои слова. Но ты должен все время ожидать большего, у тебя постоянно должна быть надежда. Ты никогда не будешь избалован, потому что не сможешь пользоваться выгодами, которые дает происхождение, родственные связи и привилегии.
Сулла был почти тронут судьбой юноши, которому не на что было рассчитывать, кроме собственных заслуг. Полководец хотел сразу же назначить его центурионом. Но подумав, решил не торопиться. Пусть чужестранец почувствует, что Сулла не очень-то щедр. Он сделает его сначала декурионом, а дальше будет видно.
Так держал себя при первой встрече со Спартаком Люций Корнелий Сулла, как его называли все, Счастливец, как он привык называть себя сам.
Это была очень целостная личность с самыми противоречивыми проявлениями характера, сложившегося из самых несовместимых черт.
Великий военачальник, когда имеет дело с сильным противником, и — мародер после победы, убивающий беззащитных людей, чтобы присвоить себе их богатства.
Лицемер и циник, хотя лицемерие и цинизм обычно не совместимы в одном человеке.
Он поклялся в верности республике как раз тогда, когда готовился уничтожить ее, провозгласив себя диктатором и заставив сенат подтвердить это законодательным актом. Предварительно в Рим были пригнаны на бой восемь тысяч пленных самнитов. Своей участью они предназначены были преподать сенаторам наглядный урок гражданского послушания. Резня происходила в цирке против храма богини Беллоны, в котором заседал сенат. Предсмертные крики и хрипение закалываемых самнитов помогли сенаторам быстро усвоить урок. И они проголосовали за предоставление Сулле права придать законную силу проскрипциям — спискам имен римских граждан, которых он собирался убить и присвоить себе их имущество. История потом назовет это гражданской междоусобицей, если понимать под междоусобицей резню, в которой одна сторона участвует с ножом в руке, а другая — подставляет под нож горло.
Убийство восьми тысяч самнитов среди бела дня возле храма почитаемой богини было совершенно не только ради удовольствия Суллы. По его замыслу оно должно было укрепить могущество Рима — властителя мира. С точки зрения Суллы, оно морально оправдывало и все последующие убийства знатных граждан, его противников. И поэтому было причислено к великим его деяниям.