До назначенного срока оставались секунды, когда вдруг щелкнул замок, дверь приоткрылась, и из темной прихожей донесся сонный, но знакомый голос:
— Заходи!
Очертания Вероники угадывались смутно, и все же он увидел, как она зевнула в ладошку, поворачиваясь к нему спиной. И еще в темноте белела ее футболка. Или ночнушка?
— Куда от тебя денешься? — добавила она.
Никита переступил порог, только тогда в коридоре вспыхнул свет. Вероника действительно была в футболке. Причем практически на голое тело. Футболка не самая короткая, но под ней как максимум только трусики.
Волосы у нее растрепанные, лицо помятое, по щекам растеклась тушь. И еще от нее пахло свежим перегаром. Виски, похоже, глушила, причем недавно. Наклюкалась с горя, и спать, а Никита ее разбудил.
Узнав в госте Никиту, Вероника вмиг протрезвела.
— Ты кто такой? — потрясенно спросила она.
— Не узнаешь?
— Узнаю.
— А ты кого ждала?
— Кого ждала?.. Ну вообще-то маму… Ты же знаешь… — Лицо ее скривилось, глаза заслезились.
— Мои соболезнования.
— Ты же не для этого приехал… Слушай, тебе нельзя здесь быть, — мотнула головой Вероника.
— У тебя гости? — Никита кивком показал на мужские туфли, носки которых выглядывали с полки обувной тумбы под вешалкой.
Прихожая у нее просторная, мебель из лучших журналов, но полки для обуви открытые. У Никиты ящики закрывались, да и у многих так.
— Да нет… Это отцовские туфли.
— Да?
Туфли далеко не самые дорогие, носки сбиты, ободраны. Не мог Игонин носить такое барахло.
— Я их выбросить должна была, — разглядывая туфли, сказала Вероника, — но забыла… Завтра выброшу.
— А как же память об отце?
— Память?!.. — Ее лицо снова скривилось, из глаз потекли слезы.
— Чаю сделать? — спросил он, разуваясь.
— Чего? — Вероника недоуменно распахнула глаза.
Он снял куртку, прошел на кухню, осмотрелся. И здесь все на уровне, один только гарнитур потянет минимум на тысяч триста. И техника дорогая, одна кофемашина тысяч пятьдесят стоит. Наверняка все за счет родителей.
Никита уже приготовил кофе, когда появилась Вероника. Спортивный костюм на ней, волосы убраны в хвост.
— Ты извращенец? — спросила она.
— А что, похоже?
— По чужим квартирам любишь шариться, пользуясь служебным положением.
— Работа у меня такая.
— По ночам спать надо.
— Не могу. Сегодня один очень хороший человек погиб.
— Это ты про отца? — нахмурилась Вероника. — Тебе-то что?
— Ну, мое первое… По-настоящему первое дело… А ты почему здесь?
— Как это, почему?
— Маму поддержать надо.
— Тебе какое дело?
— Может, вы поссорились?
— Я ведь и в полицию позвонить могу. Вышвырнут тебя отсюда, как щенка.