Женщины вежливо кивнули, и Кристин спросила:
– Это вы выкрасили волосы моему брату в Галисии? Когда он поправился, сразу постриг их покороче, чтобы избавиться от черного цвета. Потом несколько недель ходил как пугало огородное.
– Пугало?..
Это хорошее слово или плохое? Комплимент или издевка?
– Espantapájaros, – поспешно перевел Люсьен на ее родной испанский. Здесь, в этой чисто английской библиотеке, иностранное слово прозвучало чужеродно. Пока Люсьен разговаривал с матерью, Алехандра успела от нечего делать осмотреть все полки и не нашла ни одного испанского названия на корешке.
– Это чтобы защитить, – объяснила Алехандра и почувствовала, что фраза получилась корявой.
Дэниел Уайлд шагнул вперед и произнес:
– Что ж, мы очень вам благодарны, Алехандра, за то, что спасли Люсьену жизнь и помогли вернуться домой. Он мой лучший друг, и без него…
– Для меня это честь. Он мне тоже помог – спас от французов. Да, он хороший человек.
«О боже, только бы они меня поняли – хотя бы приблизительно!» – мысленно взмолилась Алехандра. Por favor, que me entiendan[7].
Тем временем Кристин Говард потянулась и взяла Алехандру под руку. Улыбка ее была теплой и дружелюбной.
– У вас есть с собой какая-нибудь другая одежда? Боюсь, мой брат обеспечил вас не слишком роскошным нарядом.
– Роскошным?.. – Этого слова Алехандра и вовсе не знала, поэтому беспомощно посмотрела на Люсьена.
И снова ему пришлось переводить для нее.
– Только не рассказывай им про бриджи и мужскую рубашку, которые лежат в сумке, – пошутил Люсьен снова на испанском, чтобы никто, кроме нее, ничего не понял. – Иначе Кристин мне житья не даст.
При одной мысли, что отважный Люсьен Говард робеет перед сестрой, Алехандра невольно улыбнулась.
– Я всю одежду оставила в Мадриде, – медленно произнесла она и прочла на его лице облегчение.
– Берегитесь, вы бросаете Кристин вызов. Для нее это все равно что красная тряпка для быка, – сообщила Аметиста, и все засмеялись.
С чего вдруг они заговорили о быках и красных тряпках? При чем здесь коррида? Алехандра пыталась понять, в чем тут шутка, и не могла. Коррида – жестокий, кровавый спорт. Ей эти так называемые представления никогда не нравились. А завсегдатаев светских салонов Лондона подобные забавы и вовсе могут только шокировать. Алехандра снова повернулась к Люсьену, желая получить объяснение. Он принялся медленно разъяснять ей шутку.
– Моя сестра очень любит моду. Для нее будет большим удовольствием выбирать для тебя новый гардероб, тем более что у тебя совсем ничего нет. Кристин обожает наряжать других. Это одновременно и ее призвание, и главный недостаток, – прибавил Люсьен, рассмеявшись. – Ее послушать, так все неправильно одеты.