– Не слушайте Люсьена. Клянусь, у Кристин настоящий дар во всем, что касается нарядов, – заверила Аметиста. – Впрочем, вам с вашей красотой особой помощи не понадобится.
– Вот только волосы обязательно нужно привести в порядок. – Кристин протянула руку и дотронулась до рыжей пряди: – Вы позволите?
Растерянная Алехандра смогла только кивнуть.
– Это ведь не натуральный цвет?
– Нет. Темные, не рыжие.
– Хорошо, потому что этот оттенок не подходит ни к глазам, ни к цвету кожи. Стриглись сами?
– Да. Много раз.
Алехандра пожалела о том, что сказала правду – может, лучше было бы покривить душой? С другой стороны, сестра Люсьена отличалась удивительной наблюдательностью во всем, что касалось изъянов во внешности, и наверняка заметила бы все недостатки. Взглянув на белые шрамы на правом запястье, выглядывавшие из-под задравшегося рукава, Кристин нахмурилась.
Должно быть, подумала: что за убогую замарашку брат привел в дом! Но Алехандра гордо вскинула подбородок и решительно встретилась с Кристин взглядом. Однако в светло-голубых глазах читался лишь добродушный юмор. У Люсьена глаза были чуть темнее, и еще у него не было золотых крапинок. Интересно, все ли в семействе Говард так же красивы и прямолинейны, как Люсьен и Кристин?
– Может быть, приступим прямо сейчас?
– Приступим?..
– Моя комната рядом. Уверена, без труда подберем что-нибудь подходящее из моих платьев. Аметиста поможет, да и моя горничная очень ловко управляется с иголкой.
Значит, Люсьен за ней последовать не сможет. При одной мысли, что придется общаться с этими женщинами без посторонней помощи, Алехандра замерла в нерешительности. И все же платье у нее было ужасно некрасивое, да и туфли неудобные. Нужно только попросить Кристин и Аметисту, чтобы говорили помедленнее, тогда они поймут друг друга.
– Стало быть, сведения о пожаре оказались ошибочными? – спросил Дэниел, поудобнее устраиваясь в кресле возле стола.
– Нет, пожар действительно был, но Алехандра тогда еще не вернулась из Понтеведры – города-порта, куда отвела меня. Поэтому она уцелела. Однако ее отец и домочадцы погибли в огне.
– Кто поджег гасиенду? Французы?
Люсьен покачал головой:
– Нет, семейство из другого партизанского отряда, которое жило по соседству. Между ними были старые счеты, – объяснил Люсьен, наливая выпить и себе, и другу. Ни к чему рассказывать про первого мужа Алехандры и про то, что разъяренные родственники мстили за его смерть.
– Она настоящая красавица, эта твоя испанка.
– Что правда, то правда.
– Надеюсь, ты понимаешь, насколько уязвимо сейчас ее положение? Если кто-то узнает, сколько времени вы провели наедине, разразится страшный скандал. С вами ведь не было компаньонки, верно?