– Ты снова в Англии. Не волнуйся, скоро будешь как новенький. Доктор сказал, что, если будешь соблюдать постельный режим…
Говоривший замолчал. Люсьен с трудом приподнял веки и увидел знакомые зеленые глаза старого друга, Дэниела Уайлда. Взгляд его выражал тревогу.
– Я… умираю? – спросил Люсьен, страдая от слабости и боли. Из-за раны на шее было трудно дышать.
– К счастью, нет. Вот, выпей. Сразу полегчает. Дэниел приподнял голову Люсьену и влил ему в рот горькое питье. Один глоток, потом другой. Люсьен не помнил, откуда ему знаком этот вкус, но он уже ощущал его в другом месте, где ему грозила опасность.
– Давай, Люсьен. Ну же…
Он бессильно упал на подушку и закрыл глаза.
– Ты уже полтора месяца в Англии. Три дня назад я перевез тебя в Монтклифф. Решил, свежий весенний воздух пойдет тебе на пользу. Да и доктор считает так же. Пять дней назад он перестал давать тебе лауданум. Сказал, в этом больше нет необходимости.
– А где матушка?..
– В Бате, гостит у сестры. Кристин заявила, что для ее здоровья вредно целыми днями просиживать у твоей постели, и заставила ее сделать перерыв.
Наконец Люсьен начал кое-что припоминать, правда, пока фрагментами, отрывками. Вот вся его семья собралась вокруг и смотрит на него так, будто Люсьен сейчас испустит последний вздох. Припомнил он и семейного врача Говардов, очень уважаемого медика и просто хорошего человека. Люсьену несколько раз делали кровопускание. В подтверждение этому левое запястье по-прежнему стягивал бинт. Люсьен пожалел, что нельзя его снять – повязка была очень тугой и больно давила на руку. К тому же за долгое время болезни Люсьену успели порядком надоесть бинты.
Алехандра… Это имя прозвучало для него с безупречной ясностью, прорвавшись сквозь бредовый туман. К Люсьену сразу вернулись воспоминания о гасиенде, Испании, переходе через Галисийские горы…
– Люс, я думал, тебя убили. Ведь на кораблях, отплывших из Испании, тебя не оказалось. Рассказывали, что кто-то видел, как ты шел впереди полка Хоупа и на тебя напали враги. Обязательно вернулся бы и нашел тебя, но моя нога…
Дэниел смущенно умолк и, нервно сглотнув, продолжил:
– Мы ведь поклялись, что если погибнем, то вместе. Когда ты не пришел, я подумал, что…
Люсьен мог только кивнуть, хотя ему хотелось взять Дэниела за руку и сказать, чтобы не мучился угрызениями совести. Когда они давали это обещание, не подозревали, каково это – очутиться посреди поля битвы. Все оказалось совсем не так, как они себе представляли. Бой был жесток и беспощаден. В возникшем во время сражения хаосе не было места ни для стратегий, ни для заранее продуманных действий.