– Хороший выстрел, – одобрила Алехандра.
Обрушив на них поток бранных слов, английские солдаты обратились в бегство. Только когда их поглотила толпа, Люсьен осознал, что в этой опасной ситуации Алехандра ни на секунду не утратила спокойствия и хладнокровия. Она не дрогнула и не юркнула Люсьену за спину. Нет, она продолжала гордо стоять бок о бок с ним, явно готовая в любой момент прийти ему на помощь и вступить в бой – даже без оружия. Ни сомнений, ни колебаний.
Между тем Алехандра взяла девушку за руку и тихо, ласково заговорила с ней, успокаивая и ободряя несчастную.
– Не бойся, эти мерзавцы ушли и больше не вернутся.
Больше ничего Алехандра сказать не успела, потому что в этот момент из дома в нескольких ярдах от них вышел пожилой мужчина. По щекам старика градом текли слезы.
– Я думал, тебя убили!.. Или увезли!..
– Папа! – Девушка со всех ног кинулась ему в объятия. – Этот человек спас меня! Он выстрелил в пьяного солдата и отпугнул остальных.
– От всей души благодарю вас, сэр. Моя дочь – все, что у меня есть, и без нее…
Однако тут поблизости снова послышались крики, и старик с дочерью поспешили укрыться в доме и надежно заперли за собой крепкую, тяжелую дверь. Люсьен сомневался, что этих предосторожностей будет достаточно, чтобы уберечься от бесчинств пьяной солдатни. Он был удивлен – за все время службы в армии ему не приходилось видеть такой дикой распущенности. Люсьен повернулся к Алехандре. Ее зеленые глаза по-прежнему пылали яростью.
– Нужно разыскать Веллингтона и его адъютантов, – деловито произнес он, внимательно оглядываясь по сторонам. – К счастью, Веллингтон меня знает. Но здесь очень опасно, Алехандра, так что держись поближе ко мне.
Сунув руку в сумку, Люсьен достал нож, который, как он был уверен, она наверняка узнает. Клинок был все таким же острым, а рукоятка стала более гладкой после многих лет использования.
– Вот, возьми и, если возникнет необходимость, пускай в ход не колеблясь.
И вид оружия, и ощущение его в руке были до боли знакомыми. Сколько лет Алехандра всюду носила с собой нож! От этой привычки она отказалась только в Мадриде, после того как потеряла маленького Росса. Тогда она могла думать только об этой потере и больше ни о чем, и соблюдение предосторожностей ее мало заботило.
Но, снова взяв в руку клинок, Алехандра словно вспомнила, какой была прежде. Этот нож она вложила в руку Люсьена на гасиенде спустя несколько дней после того, как доставила туда раненого англичанина.
– Если кто-то нападет на тебя, сразу бей на поражение. Похоже, единственным законом, который сейчас действует в Сан-Себастьяне, является полная вседозволенность. Поэтому не забывай: или они, или ты. Око за око, зуб за зуб. Так ведь, кажется, сказано в Библии?