И вот теперь они лежат в абсолютной темноте, разделенные свернутым в рулон ковриком, и он говорит ей, что может научить ее наслаждению.
Она хотела ответить ему что-то циничное, но не могла найти слов, не говоря уже о том, что у нее пересохли язык и губы.
– Ты не спишь? – спросил он очень тихо.
– Нет.
Наверное, ей надо было промолчать. Пусть бы думал, что она не расслышала его слов. Но у нее было тяжело на сердце. Она лежала без сна и мучительно желала вернуться на тридцать часов назад, на свадьбу своего брата, и не выпить там ни одного глотка бренди.
Тишина и темнота были наполнены ожиданием.
– Я и сама могу подарить себе наслаждение, – неожиданно выпалила Галила, радуясь, что в темноте Карим не видит ее покрасневшего лица.
Она могла поклясться, что слышит, как он улыбнулся.
– Я никогда не думал, что из нас с тобой выйдет хорошая пара, хотя мои советники постоянно предлагали мне обратить на тебя внимание. Мне казалось, что ты инфантильная, избалованная и поверхностная.
– Ты уверен, что ты сам не девственник? Как-то пока мало наслаждения, от таких-то комментариев.
Она повернулась к нему спиной и крепко сомкнула веки, натянув одеяло до самого подбородка.
– Пока никто не жаловался, – ответил Карим таким тоном, будто только что сделал это удивительное открытие, и растерялся.
Она вздохнула.
– Если ты хочешь меня из-за моей внешности – это ничуть не лучше, чем хотеть меня из политических соображений.
– Я не собирался свататься к тебе, когда пришел на свадьбу. И я не стал бы тебя целовать, если бы ты не сделала это первой. Но когда мы…
– Карим… – Она была благодарна темноте за то, что он не видел унижения, отразившегося на ее лице. – Я помню, что я сделала первый шаг. Я помню, что ты был гораздо холоднее, чем я. Ты был таким… отстраненным. Мое тело полностью подчиняется тебе, а у меня такой власти над тобой нет.
Он зашевелился, теперь она слышала его голос над собой. Наверное, он оперся на локоть.
– Ты предпочла бы, чтобы я потерял контроль и занялся с тобой любовью прямо у дворцовой стены?
– Я предпочла бы, чтобы ты меня не использовал!
– Я тоже даю тебе право использовать меня. Я остановлюсь, как только ты скажешь.
– Не пытайся уверить меня, что ты настолько прост. Или щедр. Ты заведешь меня, а потом скажешь: «Почему бы нам не пойти до конца? Это первое мое родео, ковбой.
– Обещаю, я не буду настаивать. Не бойся.
– Хорошо, – заявила она внезапно. Раз он считает ее избалованной и капризной, она такой и будет. – Докажи мне, что в этом браке у меня будет хоть какая-то радость. Подари мне наслаждение, которое обещал.