Юрий Жуков обращается в Верховный суд СССР. Но дело это — на данном этапе — высшему судебному органу страны не «поднадзорно». Он может высказать свое мнение о приговоре (Копытин осужден на 1 год исправительных работ по месту службы), но не в силах его отменить: таков закон.
Существуют, однако, разные точки отсчета: один заботится лишь о канцелярском «ажуре», другой — о совести, о долге слуги правосудия.
«Уважаемый Александр Михайлович! — написал председатель Верховного суда СССР Л. Н. Смирнов А. М. Рекункову, тогда еще первому заместителю Генерального прокурора СССР. — …Законность приговора по делу Копытина А. Д., изученному в Верховном суде СССР, вызывает у меня большие сомнения… Прошу Вас проверить обоснованность квалификации и избранной судом меры наказания, имея в виду серьезность наступивших последствий…»
Павел Бортников понятия не имел о том, какие силы пришли в движение, какой задействован механизм, чтобы вывести дело из тупика, какой консилиум — уже не врачей, а юристов самой высшей квалификации — призван поставить диагноз затянувшейся этой «болезни». Пусть будут известны все причастные к отысканию истины! Назовем их поименно: начальник управления по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах Прокуратуры СССР Роберт Германович Тихомирнов, его заместители Владимир Денисович Козловский и Владимир Григорьевич Гаев, прокурор управления Николай Илларионович Мартыненко. Каждый порознь и все вместе они пришли к выводу, о котором доложили начальству. Что это был за вывод, мы поймем, узнав о последствиях: президиум Воронежского областного суда по протесту А. М. Рекункова приговор вновь отменил.
Близок финал.
Увы, до финала еще далеко. Начинается новое следствие. Пятое по счету. Его ведет старший лейтенант милиции Фисенко. Два тома материалов, собранных ранее, отставлены в сторону. Все идет по новому кругу. В дело включаются десятки следователей в разных концах страны: в Приморском крае и в Красноярском, в Новосибирской области и в Волынской, в Оренбургской, Горьковской, Орловской, Московской… Там работают теперь свидетели — бывшие студенты. Им предстоит вспомнить события трехлетней давности — до малейших подробностей, чтобы внести ясность в давно уже ясное дело. Ясное всем, кроме тех, кого ясность пугает.
Юристы честно и добросовестно исполняют данные им поручения. Им невдомек, что вся их работа идет вхолостую, что все, решительно все, давным-давно уже собрано, что в деле нет ни единого спорного места, что с точки зрения правовой оно очевидно, как дважды два, с точки зрения нравственной — более того…