— И вот однажды случилось такое дело, — продолжил Александр, пуская клубами дым в открытое окно. — Брали мы один населенный пункт. Должны были первыми в него войти, а за нами обычная пехота бы подтянулась. Мы налетели на село, ведем бой, а подкрепления все нет и нет. «Чехи» нас окружили и стали «давить». Мы по рации вызываем подкрепление, а полковник словно специально медлит — нет подмоги. Стали «чехи» наших ребят крошить, ведь чеченов было раз в десять больше, чем нас. Перевес явно не в нашу пользу и отступать нельзя. Меня очередью прошило, а еще двух парней из моего взвода наповал убило. Я упал, кровь хлещет, шевельнуться не могу, меня чечены окружили, смеются, хотели мне перерезать горло, как барану и на видеокамеру заснять. Я уже с жизнью попрощался как вдруг над самой головой начали стрелять, «чехи» попадали все мертвые, а твой отец меня оттащил в сторону и в соседнем доме спрятал. Потом он еще нескольких наших парней из роты так же вытащил, хотя и сам был ранен. Когда пехота полковника подтянулась, от нашей роты уже осталось меньше половины в живых. После этого боя твой отец челюсть и пару ребер тому полковнику сломал, я об этом уже в госпитале узнал в Ростове. За этот поступок твоего отца судили военным трибуналом и дали ему восемь лет.
— Он что ли в тюрьме сидел восемь лет? — с удивлением спросила Татьяна.
Вот почему он не писал ей раньше и ничего сейчас не рассказал ей о том, где был и чем жил последние годы. Стыдился, наверное, того, что сидел в колонии? Так она уже взрослая, неужели бы не поняла, если бы он ей не рассказал как дело было?
— Наверное сидел, раз его осудили, — ответил Саша, — а он тебе разве ничего не рассказывал?
— Нет, — ответила Татьяна, — я ведь его тринадцать лет не видела. А потом так завертело, что и поговорить было некогда.
— А может это я чего лишнего сболтнул? Может отец твой не хотел, чтобы ты знала, что он отбывал срок на зоне.
— Может быть и не хотел, — пожала плечами Татьяна. — Зато теперь мне понятно стало почему он за эти годы ни разу не появился в моей жизни и ничего не написал.
Татьяна мельком взглянула на часы и подпрыгнула на стуле, увидев что стрелки приблизились к двенадцати.
— Время! — воскликнула она. — Сейчас будет эфир, побежали, включим телевизор! Странно, что Матвей так и не позвонил!
Они помчались в комнату, включили телевизор и сели перед ним. Начались новости, сначала политические, потом общероссийские, но до музыкальных дело не дошло, Спичкин так и не появился, а новости кончились. Татьяна и Александр удивленно переглянулись…