— Не хотел твоего телеведущего пугать оружием, — ответил Саша, — захватил «ствол» из джипа.
— А зачем тебе оружие? — спросила Татьяна.
— Пригодится, — ответил Саша, — мало ли что. Мы ж с тобой ввязались в разборки, а не в товарищеский матч школьных команд по баскетболу.
— Дай мне посмотреть револьвер, — попросила Татьяна, — я настоящее боевое оружие никогда еще в своих руках не держала.
Александр отодвинул барабан револьвера и высыпал патроны себе на ладонь. Разряженный револьвер протянул Татьяне.
— Тяжелый, — сказала она и прицелилась куда-то в окно, где покачивались верхушки тополей.
Татьяна взвела затвор, нажала пальцем на спусковой крючок, револьвер щелкнул.
— Бабах! — громко сказала девушка и протянула револьвер обратно Александру.
Он убрал его за пояс шортов.
— А ты можешь без проблем в человека выстрелить? — спросила Татьяна.
— Могу, — ответил Саша.
— А я, наверное, не смогу, — сказала она, — хотя кто его знает…
Помолчали. Татьяна напомнила:
— А ты вчера обещал мне рассказать о том как вы с отцом воевали в Чечне. Как он тебе жизнь спас. Расскажи.
Александр выпустил дым от сигареты, затушил ее недокуренную до половины, смяв в пепельнице. Делать все равно было нечего и поэтому Саша начал свой рассказ:
— Я служил в десантно-штурмовой роте морской пехоты вместе с твоим отцом в Заполярье. Я год отслужил в Североморске и нас откомандировали в Чечню. Приехали на место, расположились и там наша рота морской пехоты, которой твой отец командовал попала под начало сухопутного полковника Собакина, который отчего-то всех морпехов еще и сильно недолюбливал. Козел был еще тот.
— А что так бывает чтобы морской пехотой сухопутные полковники командовали? — спросила Татьяна.
— На войне всякое бывает, — ответил Саша. — Там такой же бардак как и везде у нас в стране. Так вот этот «полкан» Собакин нашу роту на самые тяжелые участки боев всегда бросал как смертников. Но мы ничего, выкарабкивались и благодаря твоему отцу во многом. Раза три бывало такое, что полковник скомандует нашей роте без предварительной разведки взять высоту или здание, а там «духов» засело в пять раз больше, чем нас. Мы атакуем, потери несем, а полковнику хоть бы хны. Война, говорит, присягу давали, вот и воюйте, а не сопли пускайте. Пехота, мол, морская, тоже мне. Отец твой бесился, война войной, а для него каждый матрос, как сын родной был. Вообще хороший он у тебя мужик. А ребята наши гибли почти каждый день.
Саша сделал паузу в рассказе, закурил, а Татьяна подумала о том, что для него каждый матрос был как сын родной, а вот о дочери действительно родной он так за эти годы и не вспомнил. Всё-таки обида осталась на отца и чем больше она его узнавала, тем более непонятно было почему отец не нашел за все эти годы времени черкануть ей пару строк в письме?