— Это еще зачем? — спросила Лиза. — Мы сидим тут пьем, едим и в твоей компании не нуждаемся.
Пистон без церемоний подсел рядом.
— Богато едите, — сказал он, — кура гриль. Я угощусь? — спросил у Шершня.
— Слушай, Пистон, чего тебе надо…
— Я не с тобой разговариваю, овца, заткнись, — вдруг резко прикрикнул Пистон, — растявкалась шавка. Мало тогда попало, что ли? Я к твоему ухарю обратился или он у тебя глухонемой?
— Слушай, ты не хами, — спокойно сказал Шершень, — и девушку не оскорбляй.
— А то, что будет? — визгливо пискнул Пистон. — Дяденька нас за ушко натягает? Ой, ой, боюсь! Я весь дрожу!
Трое его корешей, наблюдавшие сцену, громко заржали. Еще пара человек спешно ретировалась из зала.
— Пистон, можно мы пойдем домой? — дрожащим голосом спросила Лиза. — Нам уже пора, нас ждут.
— Ты иди, тебя я в рыло не чирикал, — милостиво разрешил Пистон, — а вот к твоему ухарю пара вопросов есть.
— Тогда и я останусь, — твердо сказала Лиза.
— Оставайся, коза, я не против, — покровительственно разрешил Пистон, — покалякаем о делах наших скорбных.
Он поставил бокал с пивом на стол, взял с тарелочки бутерброд с икрой и смачно откусил.
— Ты что ли из Питера приехал? — спросил Пистон.
— Я, — ответил Шершень.
— Ну, и как там дела? — спросил Пистон, слизывая икринку с губы.
— Дураков меньше, — ответил Шершень.
— Ты меня что ли имеешь в виду? — начал заводиться Пистон.
— Нет, не тебя он имеет в виду, — вмешалась в разговор Лиза, — это из классики. Цитата. Гоголя. Или не Гоголя. Я не помню.
— А-а, цитата? Тогда ладно, прощаю, — протянул Пистон, — я не читал Гоголя. Бутерброд зае-бисер, попробую курочку.
— А ты вообще кроме надписей в общественном туалете, что читал? — спокойно спросил Шершень.
Пистон вытаращил глаза, повернулся к своим корешам и сказал им, играя удивление:
— Братва, сдается этот плебисцит начал мне дерзить!
— Наверное, его давно не били рылом об асфальт, — отозвался Тамерлан, — так мы можем это устроить.
— Ребята, это недоразумение, — вмешалась в разговор Лиза, — Саша гость в нашем городе, он наших законов не знает. Давайте мы уйдем спокойно, извините нас.
— Не извиняйся перед ними, Лиза, — прервал ее Шершень, — с какой стати нам перед ними извиняться?
— Уйти захотели? — спросил Пистон. — Платите сто баксов и валите на все четыре стороны! Я сегодня добрый! Я так мыслю, что у гостя из Питера есть сто бачков за пазухой?
— Подавишься моими «бачками», — ответил Шершень.
— Ну, это уже неприкрытое хамство, — изрек Пистон всему залу и злобно обратился к Шершню, — пойдем, опарыш, на улицу, я научу тебя Родину любить!