И все же в эту зиму случилось чудо — впервые за шесть лет я получил письмо! С волнением вскрывал голубенький конверт, надписанный нетвердым крупным почерком.
«Дорогой дядя Михал! Летом тетя Вера меня подготовила, и я выдержала экзамены за первый класс и учусь во втором. Живу хорошо и весело. Приглашаю тебя — пожалуйста, приедь к нам на елку! Я каждый день про тебя мечтаю. Твоя Вига».
Взрослой рукой приписано: «Уважаемый Михаил Варфоломеевич! Очень прошу устроить нам настоящий праздник. Владимир приедет обязательно. В. Воробьева».
Ради такого случая я отпросился у начальства в Ставрополь и в морозный сочельник, нагруженный пакетами, постучался в домик на окраине.
Вига добросовестно целовала «дорогого, золотого и ненаглядненького дядечку» и в лоб, и в брови, и в глаза, и в губы.
— Ну, покажись, покажись, какая ты стала?
Темно-коричневое платье с черным передником, туго заплетенные косы, а в глазах новое — серьезное, напряженное выражение.
— А Владимир Александрович приехал? — спросил я.
— Еще вчера. Ушел по делам, — отвечала Вера Алексеевна.
Завладев моей рукой, Вига повлекла меня в комнаты. Рождественский стол был уже готов — румяные пирожки с кислой капустой, традиционный кавказский суп из красной лобии с грецкими орехами, черносливом и изюмом, рождественская кутья из пшеницы с миндалем и взвар!
— Мы с утра ничего не ели, — объяснила Вера Алексеевна. — Все ждем, когда появится Вифлеемская звезда[87]. А может быть, она появилась? Пойди-ка, Вига, взгляни.
Девочка убежала.
— Должна предупредить, Михаил Варфоломеевич, Вигу пришлось окрестить. Так посоветовало начальство гимназии. Я думаю, вы ничего не имеете против? И я — ее крестная.
— Конечно, раз так было нужно. А как же ее назвали?
— Викторией. В святцах нет ничего более созвучного ее имени. Отчество ее Михайловна, а фамилия — Абадзех. Ведь это соответствует действительности.
Мне было не совсем приятно, что фамилия Виги не Наленч, но говорить об этом не стоило — поздно! В конце концов не так уж важно: когда-нибудь Вига переменит фамилию.
Вига вернулась с вестью: какая-то звезда уже появилась над самой крышей дома, что напротив, но вот Вига не уверена, Вифлеемская ли?
Мы отправились на проверку, и Вера Алексеевна с видом ученого звездочета подтвердила: звезда Вифлеемская и, значит, можно садиться за стол. Но вот Владимир Александрович запропастился.
— Так подождем, — предложил я.
— Ну нет! Мы его за опоздание накажем, — решила Вера Алексеевна.
Едва мы уселись, кто-то позвонил, и Вера Алексеевна пошла открывать. Вернулась она будто недоумевая, а вслед за ней в дверях показался старик в белой шубе, с маленькой елкой и мешком за плечами. Он низко всем поклонился и спросил, здесь ли живет Вига.