Землю украсит могучей красой!
Наконец я набрел на чувячника и стал выбирать товар.
Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Передо мной стоял незнакомый черкес.
— Твоя будет Михал Наленч? — спросил он вполголоса.
— Я… Что ты хотел?
— Получай… — он протянул мне бумагу, сложенную треугольником.
С первых же слов меня прошиб пот.
«Родной брат просит тебя, ради всего святого, о встрече. Если согласен, доверься подателю этого письма», — было написано там по-польски.
— Какой брат? — сказал я глухо.
— Твоя есть брат.
— Где ж он?
Черкес щелкнул языком:
— Здесь не увидишь. Разговаривать здесь нет. Идем туда.
Кивнув в сторону, он пошел, расталкивая толпу. Я последовал за ним с учащенным сердцебиением.
Мы остановились на углу пустынной улицы.
— А ты не напутал? — спросил я. — У меня, правда, есть брат, но он очень далеко.
— Мы ничего не путал, — отвечал черкес. — Твоя брат был далеко, сейчас совсем близко. Хочет тебя смотреть. Мы туда тебя принесем.
— Куда?
— Тахтамукай. Совсем рядом, — он указал в сторону Кубани.
— Что ты! Разве я могу туда ехать? Я на службе…
— Сегодня ночью придешь обратно. Ярмарка еще завтра будет и еще один день. Три дня война нет, можно спокойно поезжать. Тахтамукай никто тебя трогать нет.
— Постой!.. Как звать человека, который меня зовет?
— Эдвард Наленч, — отвечал черкес.
Мог ли я сомневаться?
— Хорошо, поедем! Только к утру должен вернуться. Поклянись!
— Вот ты какой! — недовольно сказал черкес. — Брат Эдвард меня послал, твоя это мало совсем. Хочешь, земля есть сейчас будем? — Он схватил щепотку земли, проглотил ее. — Ну? Теперь веришь? Лучше сам умирать будем, чем тебя на Тахтамукай оставим!
— Ну хорошо… — Я был страшно растерян. — Подожди здесь. Скоро вернусь.
Я разыскал подполковника Левковича и сказал, что знакомый черкес приглашает меня в гости, в Тахтамукай.
— А вы не боитесь?
— Но ведь ярмарка… Вот если завтра к утру не вернусь, попросите Рашпиля оставить аманатов[99].
— Разве что… Ну уж если у вас загорелось, поезжайте…
С Костануком, так звали этого черкеса, мы поехали верхом. По пути мне удалось узнать, что Костанук приехал с Эдвардом из Геленджика, где брат долго жил в его сакле. Из Тахтамукая Эдвард поедет в Антхыр и Бугундыр и на Псекупс. Везде у него есть дела, но что за дела, Костанук или не знал или не хотел сказать. Несколько раз он назвал Эдварда «Кара-Крак-беем», и я спросил, что это такое.
— Имя много есть твоя брат. Еще его «Пан капитан» называют, и «Ленуар» его имя тоже есть.
Страшное подозрение зашевелилось во мне. Я был как в лихорадке. Но возвращаться было поздно и… несмотря ни на что, я хотел повидать брата!