Потом мы стояли и рассматривали друг друга и не могли сказать ни слова. Улыбались. Вера Алексеевна, я узнал ее голос, потеряла терпение и вышла на крыльцо.
— Куда ты делась, Вига!
Вышла и ахнула.
До позднего вечера я просидел в уютной гостиной и не мог наговориться. Владимир Александрович — уже подполковник, дома бывает наездами и все мечтает об отставке. Этого жаждет и Вера Алексеевна, которая всю жизнь прожила соломенной вдовой. В Тифлисе много старых знакомых, досуг проводят весело.
Узнал я от Веры Алексеевны запоздалую новость: командир Апшеронского полка Майборода, предатель Пестеля, покончил три года назад самоубийством, бросившись на кинжал. Я даже вздрогнул, услышав о конце, который когда-то ему подсказал в Пятигорске. Но не почувствовал угрызений совести.
— Может быть, Майборода перестрадал и понял, что другого выхода нет, — сказала Вера Алексеевна.
— Трудно решить, — отвечал я. — Он мог вполне покончить с собой и не страдая за предательство. Ведь он рассматривал свой поступок, как верность присяге.
Я не мог оторвать глаз от Виги. Все не верилось, что из той гимназисточки, с которой я расстался в Пятигорске, и из той грязной, обожженной и некрасивой девочки получилась такая красавица. Нет! Красавица — это слишком мало! Кроме внешней красоты была в Виге внутренняя, и она выливалась в ее взгляде — детски-доверчивом и по-взрослому серьезном. Недаром же говорят, что глаза — зеркало души.
— Что же ты теперь будешь делать, Вига? — спросил я.
— Замуж еще не собираешься?
Она покачала головой.
— Почему же?
_— Нет женихов. — И улыбнулась.
— Лукавишь? Не может быть! — Я перевел глаза на Веру Алексеевну.
— Конечно лукавит. Женихи есть, но Вига ни на кого не смотрит. Поругайте ее.
— Ну, положим, ругать за это нельзя. Значит, еще не встретился тебе, Вига, суженый, правда?
— Встретился, — твердо сказала Вига.
— Тогда в чем дело?
— Я ему безразлична.
— Ах негодный! Покажи мне его, вызову на дуэль за то, что недостаточно чуток!
Вера Алексеевна и Вига засмеялись.
— Я пошутила, дядя Михал.
Провожая меня, Вига спросила:
— А у вас когда-нибудь будет отпуск?
— Может быть, если доживу до окончания войны. А что?
— А вы куда-нибудь поедете?
— Да… Надо б съездить на Волынь, поискать брата и еще кой-кого.
— А я хочу побывать там, где вы меня нашли.
— Ну, пока это так же сложно, Вига, как и мне попасть на родину. Не думаешь ли ты вернуться в свое племя и жить в сакле? — пошутил я.
Опа ответила серьезно:
— Нет. Возвращаться туда не хочу. Пусть абадзехи пойдут моей дорогой.
Обе они взяли с меня слово, что я буду все время у них обедать. Я исполнял это слово, а после обеда всегда гулял с Вигой.