– Сначала я думала на профессора, – призналась я. – А потом на тебя. Думала, что это ты подбросил мне в номер записку и куклу.
Он фыркнул:
– От большого ума, конечно! Я бы никогда до этого не опустился.
– Ты его убил? – кивнула я на распростертое неподалеку от меня тело.
– Временно вырубил, – пояснил Александр. И, немного помолчав, добавил: – А я тебя искал. Вышел на твою группу, мне сказали, что ты потерялась, и я сразу кинулся на поиски. Прочесал все окрестности и вышел сюда.
– Зачем? – тихо спросила я. – Зачем ты меня искал?
– Я хотел поговорить.
– О чем? – мой голос упал до шепота.
Рядом раздался непонятный крик. Мы оба как по команде подняли головы вверх. На ветках деревьев сидели обезьяны и смотрели на нас.
– Ах да, – усмехнулся Александр. – Это же остров обезьян. Или он где-то рядом. Я честно не помню: я плохо слушал нашего гида, потому что все время думал о тебе. О том, как я тебя здесь встречу.
Я подумала, что для меня этот остров стал островом сбывшихся желаний. Ведь рядом со мной был мужчина моей мечты!
– И о чем ты хотел со мной поговорить? – повторила я свой вопрос.
Его светлые глаза неотрывно смотрели на меня.
– О нас. – И притянул меня к себе. Я прильнула к нему. Он взял меня за подбородок и крепко поцеловал. От поцелуя губы сладко заныли. Я понимала, что выгляжу сейчас не лучшим образом: вся в грязи, взъерошенная, одежда порвана в нескольких местах, и пригладила руками волосы.
– Я хочу попросить тебя кое о чем.
Cаша откликнулся не сразу.
– Все, что хочешь. – Он провел сухой горячей ладонью по моему лицу, cловно очерчивая его.
– Назови меня еще раз Капелькой, – прошептала я.
И в его глазах я увидела такое желание, что меня обожгло этим огнем, опалило изнутри.
Он приблизил свое лицо к моему.
– Капелька. – И его губы коснулись моих. – И чего ты плачешь, маленькая? Ведь теперь я всегда буду рядом. Не надо плакать, Капелька.
– Не буду, – вытерла я слезы тыльной стороной ладони. – Раз ты рядом, то не буду. Честное слово.
Галина Романова
Играющая со смертью
Идиоткой надо было быть законченной, не иметь ни здравомыслящих родителей, ни приличного вполне образования, что опять на вполне адекватное мышление намекало, ни зачатой кандидатской, ничего этого надо было не иметь, и улыбаться мухам беспрестанно, чтобы пуститься в такое путешествие за рулем и в одиночестве.
Кто надоумил? Кто подтолкнул? От обиды за себя, что ли, ошалела, раз понесло по горному серпантину к морю? Могла бы самолетом либо поездом туда добраться. Нет же, захотелось проверить себя. Захотелось доказать всем, а прежде всего ему – толстокожему, непробиваемому, набивающемуся ей в мужья, да уставшему набиваться. Она же ничего такого не имела в виду, когда тормозила его излишнюю смелость. Не из-за неприязни то было вовсе, как он подумал, а из нежелания торопиться. А он…