А он читал между строк невысказанное: про страх, боль, одиночество, несмелые надежды и отчаянное желание просто жить.
— Точно! — девушку победно поцеловали в лоб. — Если это какой-то ритуал или проклятие, то возможно так оно и есть! Кто-то напитал их силой, увеличил не только их объем, но и… их возможности в реальности, назовем это так. От маленького полупрозрачного до огромного материального. Знаешь, что это значит? Для того, чтобы все прекратилось, просто надо найти этого умника. Наш враг — не неведомая сторона или женщина-тень, а обыч… ну ладно, не совсем обычный, но все же человек.
Немного приободрившаяся инкнесса поинтересовалась у мужа, как это сделать. Ее заверили, что нет ничего не возможного, и завтра они обязательно съездят к одному очень известному местному чародею и все решат.
— А пока спи.
Катя послушно легла. Прижалась к супругу, обняла его всеми конечностями и даже вцепилась ему в волосы. На всякий случай. Чтобы он никуда-никуда не мог деться, не потревожив ее.
Заснула она правда все равно под утро.
* * *
Талькин бежал. Благо, было еще очень рано, и сбивать в коридорах следственного дома было некого.
Ефим Петрович посмотрел на вбежавшего без стука юношу с явным желанием оного отчитать, но тот ему сунул под нос бумагу. Взгляд зацепился за слово, потом пробежался по всему документу.
— Только доставили из лаборатории чарконтроля, — предупредил вопрос начальства секретарь. — Я сразу к вам.
Начальство покосилось на занимающийся за окном рассвет и сурово сдвинуло брови.
— Не нравиться мне все это. Ох, не нравиться. Слишком часто стали у нас в делах чародеи фигурировать. Так и до нового Кровавого столетия недалеко. Надо связаться с иным отделом. А пока вызывай-ка ты два экипажа. Вы к Мережским поедете, мы с Арефьевым — к Ляпецким. Навестим, так сказать.
Юрий кивнул и вышел.
Как только служебные самоходки отъехали от следственного дома, для Ефима Петровича Кряжа доставили еще один документ. Но он уже отбыл по важному делу.
* * *
Едва новобрачные приступили к завтраку, как в столовой появилась Аглая с еще одной тарелкой.
— Николай уже может выйти к завтраку? — обрадованно спросила Катерина. Общество пасынка вряд ли можно было назвать приятным, но инкнесса искренне переживала за здоровье юноши.
— Может, — сообщила экономка, внимательно рассматривая сидящих рядом людей. Михаилу это не понравилось.
— Что-то не так? — спросил он.
— Накрыто неправильно. Вы должны сидеть не рядом, а напротив, — сухо сообщили ему в ответ. Катя примирительно улыбнулась.
— Это же семейный завтрак. Можно немного пренебречь установленными правилами. Вряд ли это государственное преступление.