День у охотников начинался около семи утра с одновременного залпа, сделанного из нескольких ружей, отчего каждое воскресенье мы подпрыгивали в постели. Сразу же следовал вой возбужденных охотничьих собак, выпущенных на волю из псарен, где их держали все лето, ну а к ним присоединялись наши собственные собаки – и такая сельская музыка звучала вплоть до самого обеда. Как ни печально, но стрельба лишь изредка прерывалась периодами тишины. Во Франции каждый год регистрировалось около десятка смертей из-за несчастных случаев на охоте, а иногда бывало, что более двухсот человек обращались в больницу с различными ранениями. Недавно один охотник, стрелявший в зайца, попал в ногу собственному брату. Другой принял сына за куропатку. И самый невероятный случай – восьмидесятидвухлетний старик подстрелил прогуливающуюся пару, приняв их за фазана.
Такая статистика означала, что выгуливать собак каждый день в лесу было довольно рискованным делом. Следовало принимать меры предосторожности. На каждого пса мы надели ошейник для охотничьих собак с мощным, сверхгромким колокольчиком, а я, идя через лес, старался шуметь как можно больше – ломал сучья, что-то кричал собакам, время от времени громко чертыхался.
Это действовало, и охотники попадались мне очень редко. Однажды, помню, я все-таки наткнулся на одного – невысокого, в одежде цвета хаки, с набитым патронташем. Он нервничал гораздо сильнее меня. Когда я приблизился, он вскинул ружье и отступил на шаг назад.
– Ваши собаки не кусаются? – спросил он, сильнее сжимая в руках ружье и отойдя еще на несколько шагов, когда собаки подбежали его обнюхивать. Я еле сдержался, чтобы не сказать, что они натасканы исключительно на вооруженных людей, и попробовал его успокоить. Но мужчина все равно был явно недоволен, что я брожу по территории, которую он считал принадлежащей только ему. – Что вы здесь делаете? – буркнул он, глядя на меня весьма злобно и угрожающе тряся ружьем.
– Я здесь живу, – ответил я. – А вы? Где вы живете?
Эту тему он предпочел не обсуждать и потопал дальше по тропинке, вероятно досадуя, что повел себя неправильно: надо было сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы.
В ту зиму я, к своему удовольствию, открыл другой вид охоты – более тихий, гораздо менее опасный и потенциально очень выгодный. Для него не требуется ни ружей, ни пуль, но совершенно необходимо одно: собака с острым нюхом. И этот «золотой нос» должен быть умным, опытным, надрессированным на поиск и выкапывание самых удивительных и дорогих грибов в мире: