Я удивилась на миг и ответила:
— Да, пожалуй.
Я не рассматривала других вариантов и не думала, что он может предложить что-то другое. Мысль о том, что мы будем находиться так близко друг к другу, заставляла кожу покрыться мурашками. Ну, ладно, квартира у него огромная, но она остается квартирой — местом, в котором я проведу с Дэниэлем целый год.
Мужчина выглядел немного озадаченным.
— Просто мне нужно время, — поспешила оправдаться я. — Нужно со всем разобраться, ну там, знаешь, моя аренда и всё прочее.
Он нахмурился.
— Я заплачу, если это проблема.
— Я не готова, — сказала я немного более настойчиво, чем хотела. — Если у меня будут проблемы, которые можно решить с помощью денег, поверь, ты узнаешь первым.
Дэниэль сделал шаг назад.
— Конечно, — тихо произнес он. — Прости.
Я смотрела, как он поднимается по лестнице и исчезает в своей спальне, оставляя меня на диване один на один со своими мыслями.
Меня мутило. Не хотелось ранить его чувства, но он должен был понимать, насколько странной для меня является вся ситуация. Его беспокоил только результат, и, зациклившись на нем, Дэниэль упускал из виду тот факт, что он просит меня полностью отказаться от моей жизни.
Новомодные часы на камине отсчитывали минуты. Наконец я поднялась и направилась к лестнице, я не знала, что мне ещё делать.
Казалось, я поднималась вечность, прислушиваясь к каждому шагу. Когда я достигла вершины, позволила себе немного осмотреться в холле: здесь друг напротив друга стояли два милых кресла и маленький кофейный столик между ними. Наконец, я заглянула в спальню Дэниэля, дверь которой была распахнута настежь.
Он сидел на массивной кровати с балдахином, которая была настолько высокой, что его ноги едва касались пола. Когда я вошла, мужчина поднял голову, и впервые я заметила следы усталости и изможденности на его лице. А может быть, он просто позволил мне их увидеть.
Я присела рядом с ним.
— Прости, — сказала я. — Но это странно.
Дэниэль кивнул, вздыхая, и зарылся пальцами в волосы. Сейчас он выглядел далеко не идеально ухоженным бизнесменом, чью руку я пожимала, когда мы скрепляли наше странное соглашение.
— Я не хочу давить на тебя и не заставляю делать то, что тебе неприятно, — наконец произнес он. — Ты ведь понимаешь? То, что я плачу тебе… я хочу сказать, что ты не должна чувствовать себя обязанной мне.
— Хорошо, — сказала я со смешком. Не удержалась.
— Что?
— Ты ведь понимаешь, что это невозможно? — я встретилась с ним взглядом. Казалось, он действительно не понимал, к чему я веду. — Как мне не чувствовать себя обязанной, когда ты даёшь мне столько денег?