Потом я закричала.
Когда он встал, вытирая лицо одной рукой, я все еще была в вертикальном положении. Все еще стояла. У меня болели ноги, но в то же время я не могла вспомнить, чтобы, когда-то чувствовала себя настолько хорошо.
Внезапным движением он поднял меня на руки, и отнес к кровати, бросив меня на матрас с дьявольской ухмылкой. Я упала, смеясь.
— Теперь, — сказал он, нависая надо мной на матрасе, как я мечтала так много раз. — Разве это не хорошо?
Я кивнула, кусая губу.
— Хочешь, чтобы я вернула долг?
Его бровь выгнулась.
— Что ты имеешь ввиду?
Я засмеялась, потянувшись вниз к напряженной твердости под его джинсами.
— Утвердительный ответ? Нет? Возможно?
Он скатился с меня и растянулся на спине, давая мне полный доступ. Как бы я хотела аздеть его не спеша, впитать каждый дюйм его тела. Я же была вынуждена ориентироваться на ту его часть, которая, казалось, больше всех нуждалась в моем внимании. Я расстегнула его джинсы и сдернула их, таща с собой его нижнее белье.
У меня перехватило дыхание.
Но в то же время, мой рот наполнился слюной.
Я наклонилась и облизала всю его длину, взяв все, что я могла вобрать в себя и лаская его языком. Он вздохнул и выгнул спину, его глаза наполовину закрылись. Я подумала, что он мог себе это представить. Конечно, мог. Сколько раз я задавалась вопросом? Это была его любимая фантазия? В его воображении, как я ему больше всего нравилась?
Я двигала голову вверх и вниз, стараясь следить за ним, наблюдая за каждым маленьким подергиванием каждой мышцы его лица. Я не хотела упустить момент.
Он предупредил меня до того, как это было слишком очень по-джентльменски — но я не возражала принять все это. В конце концов, он был моим мужем.
После, мы некоторое время молча лежали вместе, чувствуя только звук сердцебиения друг друга. Я не знала, что сказать. Я не была уверена, было бы разумно сказать что-нибудь вообще. Я, конечно, не планировала возвращаться из медового месяца и притворяться, что этого никогда не было, но у меня было тайное подозрение, что он может ожидать этого от меня. Или еще хуже, он хотел бы спать со мной на протяжении всего нашего брака, только чтобы закончить все после развода?
Подожди — это было плохо?
Разве не этого я ожидала, когда позволила себе поддаться этому? Ладно, может быть, я бы хотела, чтобы мы когда-нибудь были настоящей парой. Наконец-то, я захотела признаться в этом самой себе. Но я знала, что этого никогда не случится. Я пришла к пониманию того, что наилучший возможный результат связан именно с тем, чего я сейчас боюсь.