Сейчас, сидя на складном стульчике со своей камерой, Ася рассеянно наблюдала за царившей на съёмочной площадке суетой и была мыслями очень далека отсюда.
– Ася? – услышала она вдруг обеспокоенный голос. – Ты в порядке?
Подняв глаза, она увидела своего бывшего мужа – Станислава Князева.
– А ты что здесь делаешь? – искренне удивилась она. Он аж опешил от подобного вопроса.
– Ну, здрасьте, приехали. А не ты ли сама меня вашему режиссёру сосватала? Ну, там, консультации по поводу лошадей, верховой езды и так далее…
– А, да, точно, – вспомнила она. – Ну и что, консультируешь?
– Да так… понемножку.
Стас скромно умолчал о том, что на самом деле благодаря ему сценаристом были полностью переписаны несколько сцен с лошадьми, в силу их нелепости и неправдоподобности.
К примеру, если взмыленную после многочасовой скачки лошадь сразу же напоить и накормить – это означает собственноручно подписать ей смертный приговор. Опытный всадник даст воды своему коню не раньше, чем через сорок минут, а лучше вовсе через час. Или, допустим, рассмешивший Стаса момент в фильме, когда лошадь теряет подкову во время путешествия. Несмотря на все мифы и истерики, бушующие вокруг этого факта (сценарист был свято уверен в том, что расковавшаяся лошадь или начнёт ужасно хромать, или вообще немедленно издохнет), в реальности никакого конца света произойти не должно. Стас пытался втолковать создателям фильма, что тащить конягу на себе несколько километров до ближайшей кузницы – дело, мягко говоря, излишнее. Лошадь вообще способна спокойно проскакать несколько дней неподкованной – при условии, что всадник едет не по камням, гравию, булыжнику или асфальту, а по мягкому грунту. В условиях же лесов, степей, снегов и деревенских дорог лошади могут и вовсе обходиться без подков. Во все эти, а также многие другие, тонкости и детали Стас и посвящал автора сценария вместе с режиссёром.
– А сейчас ты чем занят? – спросила Ася из вежливости.
– Да вот… внезапно выяснилось, что у цыганской кибитки отлетело колесо, так что начало съёмок немного задерживается, – он оглянулся назад, проверяя, как идёт работа. – Причём странно, – добавил он, – ещё вчера всё было идеально, я лично проверил. Да и кибитку эту вне съёмок никто не использует. Такое ощущение, что колесо специально сломали. Но это же маловероятно… – вздохнул он. Ася впервые за весь разговор прислушалась к его словам с интересом.
– Как раз это очень даже вероятно, – буркнула она. – Ты не знаешь всего… Похоже, кто-то из местных точит зуб на нашу съёмочную группу. Чего только не было за эти дни! Пожар в гостинице устраивали, камни в наши окна кидали… Повредить колесо – вообще плёвое дело при таком размахе.