Пол остановился, деликатно освободил руку. В коридоре пахло дешевыми папиросами, надрывно кашлял хозяин.
— Простите, я не собираю иконы. Покупаю в основном живопись. Для своей личной коллекции. Не для перепродажи. Я бы с удовольствием вам помог, но сами понимаете… У меня ведь тоже могут быть неприятности, причем большие неприятности с этими предметами искусства. У меня нет дипломатического статуса. Понимаете что это значит? Если меня задержат с этими иконами, будет большой скандал.
— Послушайте, иконы в прекрасном состоянии. Вам надо на них взглянуть. На Западе они стоят огромных денег. Не упускайте такого случая…
Пол протиснулся дальше по коридору, кое-как открыл дверь, снял цепочку, вышел на площадку и, не дожидаясь лифта, ринулся вниз по лестнице. Он боялся, что хозяйка догонит его, силой затащит обратно в квартиру, и тогда не останется ничего другого, как только купить ее иконы.
Была пятница, это день для утренней пробежки. Чуть свет Борис был на ногах, он надел спортивный костюм, кроссовки "Адидас" из синей искусственной замши с серыми полосками, сделанные по немецкой лицензии, и купленные по случаю за двадцать девять рублей. Повесил на плечо ремень спортивной сумки, на дне которой перекатывался термос с чаем и бутылка воды, выскочил из подъезда, с пересадкой, автобусом и троллейбусом, через Рижскую эстакаду, добрался до Сокольников.
Пробежался от остановки до ограды парка, уже за оградой сделал упражнения на растяжку, отжимания и глубокие приседания. Воздух был прохладен, солнце еще не пробилось сквозь полоску облаков, людей не видно. Борис пробежал в среднем темпе четыре километра, встретив на пустых аллеях всего двух ранних пешеходов и похмельного дядьку в рабочем фартуке с метлой в руках. Борис бежал легко, чувствуя силы для рывка, и держа курс к главному входу в парк, но, когда оказался почти у цели, свернул на боковую аллею, уходящую вправо, и сбавил темп. На лавочке сидел Пол, одетый в серую курточку, и читал газету. Борис поздоровался и спросил, есть ли новости о лекарстве для больной сестры.
— Наши общие друзья считают, что это слишком опасно, — покачал головой Пол. — Сейчас в Америке выпущены два новейших препарата. Но они стоят целое состояние и пока запрещены к вывозу. Уколы должна делать каждые два-три часа квалифицированная медсестра, плюс таблетки. Курс приема — около месяца. Предположим, ты получишь сумку таблеток, ампул, шприцев и толстую инструкцию. Что дальше? Ты не сможешь сидеть возле Полины, как привязанный, и колоть внутривенно. Значит, понадобится врач или медсестра. Сестры будут приходящие, разные. Они будут задавать вопросы. Если кому-то из них что-то покажется подозрительным… Ну, что этой медсестре помешает написать донос? Тогда конец. И тебе, и Полине. Это лекарство опаснее, чем шпионская камера в кармане. Сожалею.