Клубка невероятностей, который нельзя было рассмотреть подробно, но невозможно было не ощутить боковым зрением, в кабинете не было.
Рассусоливать глава Дозора не стал. Деловито осмотревшись по сторонам, он еще раз сконцентрировался, ухватился за тень – и рухнул на второй слой.
И сразу закашлялся, поперхнувшись тяжелым, вязким туманом, вползающим снаружи. Окно в кабинет превратилось в узкую бойницу, перекрытую шипастой решеткой, такая же решетка оплетала массивные валуны, уложенные в стены башни. Ноутбук превратился в упитанную инкунабулу с обложкой из кожи подозрительного происхождения, модные аккуратные бра – в чадящие нездорового цвета пламенем факелы.
Гостьи не было и тут.
Защита Иного начала расплетаться, расползаться по швам. Долго находиться здесь было тяжело даже магу его уровня, но Ольгерд все же решил убедиться. Он оценил свои силы, почесал потылицу, прикинул в уме вектор магистатум и запустил поисковое заклинание, известное под названием Радар Шакса. На втором слое оно выглядело словно гигантская, мохнатая лапа неведомой твари, обшаривающая все в заданном радиусе. Подергивая когтистыми пальцами, лапа сделала полный круг…
И ничего не нашла.
Это было ожидаемо. Это было предчувствовано, интуитивно предугадано и предощутимо древним звериным чутьем. Но все равно досадно. Поэтому, взвесив все «за» и «против» и обнаружив, что последние перевешивают, Темный наплевал на доводы разума и решился.
Камни стен на третьем слое стали еще более грубыми – не обтесанными даже, не уложенными в кладку, а словно наваленными в беспорядке и чудом удерживающимися на месте. Волшебная защита прорастала между ними в виде иссохших, но крепких и на вид опасных лиан, вооруженных зазубренными шпорами. Потолок кривился и мялся бурыми древесными горбылями, между которыми откуда-то сверху просачивался неприятный невнятно-багровый свет.
Девушка отсутствовала. Как и какие-либо следы ее пребывания.
Развлекаться с поисковыми чарами Ольгерд не стал. Третий слой – это был предел для его квалификации, опыта и сил. Он кинул несколько быстрых взглядов по окрестностям, скривился – и, на всякий случай держась за штатный артефакт подпитки, начал выныривать.
В обычном мире он чуть не упал, успев обхватить столешницу обеими руками и спружинив подрагивающими от истощения мускулами. Втащив тело в кресло, дозорный принялся хлопать себя по карманам, потом загрохотал ящиками стола. Везде было пусто.
Ольгерд помянул ежей, ужей, моржей и прочую относительно безобидную фауну; ругаться всерьез Иных отучали достаточно рано, на примерах демонстрируя опасность спонтанного ненамеренного проклятия. Правда, вся экспрессия сказанного не решала его проблему, поэтому пришлось снова собрать волю в кулак, подняться, кривым галсом, от опоры к опоре, добраться до косяка и выползти в коридор.