- Я винтовочку тогда у тебя оставлю.
- Ага, оставь. И пистолетик оставь, мало ли что?
Щуплый, накативший стакан водки без закуски, сидел в стоматологическом кресле и ждал, пока "наркоз" подействует. Лось, стоявший за креслом, придерживал его за плечи. Леха осматривался. На старом заводе был стоматологический кабинет, конечно давно пришедший в нерабочее состояние, но ему много и не требовалось. У Щуплого болел передний резец, когда-то не так давно обломанный. Начался пародонтоз, десна опухла. По-правильному зуб нужно было лечить, но лечить он не умел, да и не взялся бы. Оставалось только дергать. На столе кипел на спиртовке чайник, в нем кипятились скальпели и клещи. Еще пара скальпелей, уже продезинфицированных, лежала на чистом вафельном полотенце рядом с креслом.
- Ну-с-с, больной...
Щуплый с ужасом косился на инструменты.
- Не делайте так глазами, больной, иначе ваши дети будут иметь косого папу.
Лось гыгыкнул. Происходящее его забавляло. Сам он с зубами никогда проблем не имел.
- Откройте рот... Пожалуйста!..
...
Пьяный в зюзю Щуплый сидел на газоне перед цехом. Проходивший караульный, сменившийся с поста, недоуменно посмотрел на него. Щуплый разжал кулак и показал свободовцу выдернутый зуб.
- Штоматолог... Шука... Но рука лехкая, быштро шделал.
- Зеленый вчерашний что ли?
- Он... Шука, больно как...
Свободовец посмотрел в сторону цеха. На лице у него отобразилась сложность бытия. Стоматологи на базу заходили не часто, случаем надо было пользоваться. "Надо ребятам сказать." Он развернулся и быстро пошел к караулке. Щуплый откинулся на спину, блаженно глядя в небо.
Через три часа на газоне сидело уже трое "отдыхающих". Щуплый вырубился, но кулака с зубом не разжимал. Двое свободовцев рвали дикую ромашку на поле, за забором базы. Ее отваром больным было велено полоскать рот перед сном.
- Ромашка не помешает, но водкой лучше - сказал комендант Ганже узнав, что студент оказался действительно зубных дел мастером, - По двести на ночь пострадавшим от медицины.
Бар встретил распоряжение довольным шумом. Вышедшего из административного корпуса Леху чуть ли не силой утащили к Ганже и напоили до поросячьего визга. Ближе к полуночи он в сопровождении Лося ввалился в вагончик, гордо размахивая полученной от коменданта сотней и, не дойдя до спальника, рухнул на пороге. Лось пошатываясь ушел в сторону цеха. Я вытащил сотню из пальцев и подложил Лехе под голову скатанный ватник. Потом снова сел на ящик рядом с Мельником.
Дыхание раненого было слабым, но ровным. Ромашка сохла на полках, наполняя вагончик запахом сена.