правого глаза. Нистагм не поддается симуляции, даже если очень захотеть. Если не верите мне, пригласите компетентного окулиста и специалистов по диссоциативным расстройствам личности, пусть они вынесут свои компетентные суждения.
Полонский поднялся со стула и подошел к столу следователя, напористо говоря:
— Тот, кто все это подстроил, знал о Сониных множественных личностях, и к личности Жанны подослал эфиопа-убийцу, чтобы она помогла разделаться со стариком.
— Олег Иванович, вы все время говорите загадками, — поморщилась Галкина. — «Тот, кто знал» да «тот, кто подстроил»! Вы можете назвать имя того, кто, по вашему мнению, использовал в своих преступных целях Софью Кораблину?
— Я говорю о Сергее Меркурьеве, — глухо откликнулся Полонский, вставая прямо напротив Галкиной и опираясь на ее стол обеими ладонями. — У меня есть видеозапись, где Меркурьев забирает сверток у чернокожего парня, убившего Граба. В этом свертке большие ценности, на которые дочь Граба очень рассчитывала, а старик все не умирал и не умирал.
Галкина в недоумении наморщила лоб.
— Это вы о каком Меркурьеве? Том самом, из пресс-службы управделами президента?
— О том самом Меркурьеве из пресс-службы управделами президента.
— Ну, вы хватили! — фыркнула следователь. — Я даже не стану пытаться пристегнуть Меркурьева к этому делу. Все равно ничего не получится. У Меркурьева связи на самом верху. Да и зачем вам Меркурьев, если комиссия все равно признает Кораблину невменяемой и отправит в лечебницу? Доктор Белоцерковская ее подлечит, через годик выпишут вашу красавицу, снова пристроите ее к себе в журнал, и все будут счастливы.
— Нет, подождите! Как это — подлечит? — задохнулся от возмущения Полонский. — Я требую, чтобы заказчик убийства понес наказание.
Но следователь Галкина была непреклонна.
— Вряд ли это получится при сложившейся ситуации, — жестко парировала она, захлопывая блокнот.
— Тогда я соберу пресс-конференцию и расскажу все, что знаю об этой истории! — главный редактор буквально скрежетал зубами от злости.
— Это ваше право, — невозмутимо кивнула Галкина. Открыла еженедельник и сделала запись, пояснив: — Лада Валерьевна, а вас я включаю в список специалистов по психиатрической экспертизе Кораблиной.
Она протянула насупившемуся Олегу две полоски бумаги с круглыми печатями и произнесла:
— Спасибо за помощь, господа. Вот, возьмите пропуска. Всего хорошего. Больше я вас не задерживаю.
Главный редактор придержал дверь кабинета, пропуская доктора Белоцерковскую вперед. И, сбегая следом за ней по ступеням широкой лестницы прокуратуры, сердито грозился: