Он торопливо говорил, что это был первый год его брака, он так любил свою жену, что не хотел расстраивать Ингу и даже не думал их убивать, этих сестру и брата Юшкевичей. Ведь это была игра. Всего лишь игра. Мальчик сам ее придумал. Славик сам увел его, доктора Дынника, в лес, уселся к нему на колени и стал его гладить и целовать. Дынник сопротивлялся, но мальчик сердился и обещал рассказать все взрослым. Это было самое страшное — если узнают. Никто не должен был знать про их игру. Так они играли целый месяц.
В тот день они со Славиком уговорились встретиться в Банном лесу. Славик придумал нарядиться в платье сестры, но Галя заметила переодетого Славу из окна и, думая, что это какой-то маскарад, надела небрежно брошенную в комнате одежду брата и отправилась следом, намереваясь посмотреть, что тот задумал. Она шла за Славиком до самого леса, а потом спряталась в кустах. И когда «игра» была в самом разгаре — Евгений Львович заплел мальчику косы и позволил себя гладить и целовать, Галя выбежала из своего укрытия и принялась кричать, что расскажет родителям.
От неожиданности и испуга пальцы доктора Дынника сжали шею мальчика слишком сильно, и Славик безжизненно обмяк в его объятиях. Увидев, что брат мертв, Галя попыталась сбежать, но не успела. В два скачка Дынник настиг беглянку, выхватил пояс Сааринена — он нашел шнурок на дороге и носил в кармане, собираясь отдать пастуху, да все время забывая, — и накинул на тонкую девичью шею. И, плохо понимая, что делает, с силой стянул концы, удавив не в меру любопытную девчонку. Но Дынник не бросил их, как попало, а положил детей так, словно они спят, и только потом покинул место трагедии.
Слушать откровения этого слизняка Штольцу стало противно, он достал пистолет и безо всякого сожаления выстрелил детоубийце в жирный бок, туда, где патологоанатомы обычно находят печень. Дынник охнул и осел на пол. От неожиданности Татьяна тихонько вскрикнула, но так и не успела громко закричать. Штольц приблизился к ней вплотную, прижал дуло к виску. Девушка сопротивлялась, но Штольц все-таки сумел выстрелить. Сделал все аккуратно — даже одежду почти не запачкал. Лишь несколько кровавых брызг попали на воротник надетой под плащ гимнастерки. Не очень заметно, но все-таки… Может, удастся отстирать, может — нет. На всякий случай происхождение пятен следует обосновать.
— О чем разговаривали? — оторвавшись от тягостных мыслей, встрепенулся Штольц. И не без наигранного смущения протянул: — Какая вы, право, Зинаида Евсеевна! Ну, так и быть, вам я откроюсь. Я сделал предложение Татьяне Яновне.