— Убийство с отягчающими, — пояснил фотограф, продолжая щелкать камерой. — Скорее всего, ритуальное.
— Ты что, специалист, чтобы давать оценки? — накинулась на фотографа следователь Галкина. — Делай свою работу и не суйся в мою.
— Эксперт сказал, что печени нет. Вырвали печень с корнем, вот я и подумал, — оправдывался сотрудник следственной бригады. — И следы повсюду. Странные следы, Людмила Николаевна. Вы не находите?
Следы походили на те, которые описывались в богато иллюстрированной английской книге академика, в которой я читала статью про людей-леопардов. Но я сочла за благо промолчать, ибо моя излишняя осведомленность непременно вызвала бы ненужные вопросы.
— Занимайся своим делом, — недовольно глядя на фотографа, повысила следователь голос. И, обращаясь ко мне, заметила: — Похоже, что вы, Софья Михайловна, привели убийцу в дом и даже сделали поляроидом снимок. Вы пособница, госпожа Кораблина. Я берусь предположить, что Викентия Павловича Граба убили за изображенную на фотокарточке гемму, потому что саму гемму в квартире так и не нашли.
Все это выглядело дико. И совершенно неправдоподобно. Но гемма, скорее всего, и в самом деле все это время хранилась у академика. Его стали пытать, и старик отдал украденное сокровище. Ибо не выносил боли.
— Это ерунда какая-то, — чуть слышно выдохнула я. — Ночью я сюда не приходила. Я дома спала.
— Но кровавый отпечаток на снимке принадлежит вам, — с нажимом произнесла Галкина. — Придется проехать в прокуратуру.
Я не возражала и даже ни капли не была напугана — понятно же, что это какое-то недоразумение, которое сейчас разрешится, и меня отпустят домой. Возможно, Жанна и в самом деле помогла своему чернокожему другу, но моя сестра не убийца — это я знала наверняка. Мы подъехали к прокуратуре, и я страшно обрадовалась, увидев живого и здорового Олега Ивановича. Я даже не думала, что главный редактор мне настолько небезразличен.
Полонский стоял в компании Жанны. Вернее, в первый момент я подумала, что это Жанна, но потом поняла, что обозналась — эту женщину я не знала. Как и Жанна, она носила очки, отвергала косметические ухищрения по улучшению внешности и одевалась так, чтобы максимально подчеркнуть свою природную сущность — пузатенькую, слегка кривоногую, с некрасивой, никогда не знавшей бюстгальтера грудью.
Олег Иванович томился у дверей прокуратуры, похожая на Жанну дамочка курила ему в лицо. Когда меня провели мимо них, Олег Иванович улыбнулся и трогательно проговорил:
— Держитесь, Соня! Я не дам вас в обиду!