Это был Томас, над интересами которого к естественным наукам сестра частенько посмеивалась. Как хорошо, что у него опять появилась подруга, и как хорошо, что это была Анна. Анна училась на втором курсе актерского класса, и Томас с ней познакомился благодаря ей на одном из праздничных вечеров в театральном училище. Анна очень нравилась Мириам. В ее экзаменационной работе она должна будет играть Лену.
И наконец, предложение почти в самом конце тетради, на котором Мириам запнулась, всего три слова: «Я – это я».
Но это же сказал король в пьесе Бюхнера, именно так. Мириам взяла сценарий и нашла это место. «„Когда я говорю так громко, я не могу понять, кто говорит – я или кто-то другой“, – сказал он перед этим». И затем в скобках «после долгого раздумья», и затем «Я – это я».
Мириам была ошеломлена. Ее старая синяя тетрадь как раз годилась для бюхнеровского королевства. Почему бы ей даже не взять оттуда цитаты для своей инсценировки – скажем, что говорит принцесса с нежными пальчиками или принц с зацелованной до смерти лягушкой?
И то, что в скобках, можно будет прочитать вслух, даже задействовав для этого хор придворных, и король может быть представлен гротескной пантомимой, изображающей задумчивость. А идею с медлительностью в любом случае не стоит оставлять без внимания, это будет медлительность власти, которая не спеша минует столетия и всегда утверждает свою волю. Даже над двумя влюбленными, которые хотят жить своей жизнью, но не могут избежать предначертанной им судьбы.
Анна вышла из душа, сбросила на растянутую на полу овечью шкуру купальное полотенце, которым была обернута, положила сухое махровое полотенце на влажное пятно на простыне и снова заползла к Томасу в постель.
– Вот, – сказала девушка и поцеловала Томаса в мочку уха, – определенно ничего не случилось. Это же как раз последний день моего периода.
В тот день они приехали из Эрленбаха в Цюрих в однокомнатную квартиру Томаса, и, когда им захотелось вместе лечь в постель, он потянулся к ящику ночного столика и обнаружил, что там больше не осталось презервативов.
Теперь они лежали рядом под одеялом. Анна положила голову Томасу на плечо и рассматривала на стене напротив плакат с планетой Земля, который при свете свечи казался еще больше, чем при дневном свете.
– Достойный конец прекрасного воскресенья, – сказала она и засмеялась.
Томас заурчал, как кот:
– Ты была великолепной воскресной дамой.
– Смотри, – засмеялась Анна, – скоро будет понедельник.
– Не важно, – усмехнулся Томас, – я счастливчик – воскресный ребенок.