«Как хорошо, что мне пришла в голову идея спеть песню», – подумала Юлия.
«Я надеюсь, что они уже не затянут третью», – подумал Джино.
Когда родственники вскоре собрались прощаться, Мануэль обратился к Анне: «Кстати, у нас есть твой номер телефона?»
«Нет, это не моя мать».
Мануэль стоял с Анной у окна в своем кабинет. Вчера вечером он позвонил ей и спросил, не найдется ли у нее случайно времени ненадолго заглянуть к нему после полудня, он хотел бы ее кое о чем спросить. Несколько раз он пробормотал про себя это предложение, чтобы придать ему по телефону как можно большую легкость. Очевидно, это ему удалось, так как Анна откликнулась на это без лишних вопросов и вскоре после двенадцати появилась у него.
Они расположились на стульях для пациентов перед письменным столом Мануэля, и он расспросил девушку о состоянии здоровья и выразил желание узнать, у какого врача она наблюдается и все ли в порядке с течением беременности, еще раз предложил свою помощь на тот случай, если она примет другое решение. Свою речь Мануэль заготовил заранее, чтобы эта встреча не показалась подозрительной ни его сыну, ни тем более Юлии и прошла под знаком его отеческой заботы.
Анна немного опасалась этой встречи, но затем нашла правильным и необходимым определить свою позицию перед будущим свекром. Во время празднования дня рождения для этого разговора не нашлось времени, но, исходя из всего, услышанного от Томаса, Анна пришла к Мануэлю с мыслью, что тот снова попытается склонить ее к аборту, и в своих мыслях еще раз проиграла ту сцену, которую репетировала с Мириам. Анну удивило, что Мануэль всего лишь спросил, хорошо ли она обдумала свое решение, на что девушка ответила, что ее положение, конечно, можно долго обдумывать, но все решает все-таки чувство.
– Я надеюсь, что твое чувство тебя не обманывает, – улыбнулся ей Мануэль.
– Я тоже надеюсь, – сказала Анна.
Она пыталась по возможности избегать прямого обращения, поскольку говорить «ты» этому человеку ей не хотелось.
Затем Мануэль засмеялся почти по-мальчишески и сказал, что недавно при разборе историй болезни своих пациентов ему в руки попала одна фотография, полученная им когда-то от женщины, которой он очень помог, и эта женщина ему сразу же напомнила о ней. Он встал, взял со своего письменного стола фотографию и протянул ее Анне с вопросом, не ее ли это мать, быть может, даже с маленькой Анной на руках.
Анна тоже встала, сделала шаг к окну с фотографией в руках и затем произнесла спасительное предложение:
– Нет, это не моя мать.
Мануэль был потрясен – потрясен, как тогда, когда он после долгого подъема при свете полной луны достиг вершины Монблана и в это мгновение взошло солнце.