С этими мыслями юноша взял калам и бумагу и написал эти страстные излияния:
Увы, кумир души моей, ты душу у меня украла.
Ты — очи сердца моего, и сна мои лишились очи.
Когда тебя пред взором нет, — пусть я хоть час тебя
не вижу,—
Ты в мыслях у меня живешь, всех дум моих ты средоточье.
Уменью слагать стихи меня страданья научили.
Поэт я, — люди говорят, — но с каждой строчкой жизнь короче.
Ты в сердце у меня живешь, хотя живешь ты в отдаленье.
Привет, далекая, тебе, хоть ты со мной и дни и ночи!
* * *
Жестокую в горестном мире настигнет беда наконец,
И сердца жестокой молитва коснется тогда наконец.
Пусть боль в моем спрятана сердце, но боль не останется в нем,
А выльется в мир и затопит его, как вода, наконец.
Затем юноша описал вкратце свою любовь, дал возлюбленной знать о страждущем сердце, о тайне своей и отправил письмо к ней с доверенным лицом.
Когда девушка получила письмо и прочитала его от начала до конца, она сказала:
— Передайте этому юноше, чтобы он больше даже и не пытался говорить об этом. Пусть он не равняет меня с другими женщинами, не болтает попусту, не стремится к недосягаемому, пусть не раскалывает расколотые орехи и не бьет молотом по холодному железу, ибо:
Пусть лик его станет луной, — вовек на него не взгляну я.
— Пусть он знает, что я при всей своей красоте целомудренна, никогда пыль подозрения не сядет на мое одеяние добродетели и моя роза-чистота не будет запятнана шипом-позором.
Услышав такой ответ, юноша вспомнил:
На несправедливости любимых
каждый раз нельзя нам обижаться,
И нельзя обиды друга помнить,
из-за них не стоит огорчаться.
* * *
Я новые песни любимой спою,
старинного золота высыплю груду.
За золото милую я не куплю?
Ну, что же, любовь за слова я добуду!
Затем он сказал себе: «Из письма ничего не получилось, — надо от пера перейти к золоту и дорогим одеждам».
Раздобудь где-нибудь серебро, если хочешь,
Чтоб тебя золотым в наше время сочли;
У фиалки нет золота, как у нарцисса,
И фиалка склоняет свой стан до земли.
Юноша отправил возлюбленной вместе с письмом золото и драгоценные одежды, но она только сказала:
— Передайте этому юноше, что
Нет, не поможешь златом в этом деле.
— Если бы можно было достичь посредством золота желаемого и искомого, то все сердца влюбились бы в рудник-вместилище сокровищ. Если бы каждая красавица бросалась в объятия из-за шелков, то шелкопряд — основа всех шелков и атласов — был бы возлюбленным всех душ. Брачная комната, хоть она и разубрана, не предназначена для покоя. Золотые кольца хороши на шлее под хвостом мула, а не в ушах пленительной красавицы.