(Здесь надо иметь в виду, что ислам долгое время воспринимался в Европе как христианская ересь, как форма арианства.
>{87}) В другом месте Исидор «перечисляет для западного читателя основные красоты города, которые разрушили завоеватели, отмечает бесчисленные людские потери и жестокость врагов».
>{88} Турецкий правитель запретил колокольный звон, а со зданий были сняты все кресты. Кардинал с болью сообщал, что «Константинополь мертв и не подает более признаков жизни», спастись удалось очень немногим. Сам Исидор, «по мановению руки Божией, был спасен, словно Иов из чрева китова».
>{89}Это сравнение примечательно. Согласно библейскому повествованию, пророк Иов, выйдя из пасти «рыбы-кита» в Палестине (в районе Яффы), стал проповедовать и вразумлять иудеев. Исидор, таким образом, считал своим долгом рассказывать о горе, постигшем его страну, и всеми силами пытался склонить западный мир сплотиться и бороться с турками. Кардинал решал эту задачу вплоть до своей кончины в 1463 году.
Плач о Константинополе написал и другой выдающийся церковный и политический деятель — Иоанн Евгеник. Уже в 1450-е годы этот текст был переведен в Новгороде на древнерусский язык. Полагают, что «Рыдание» Иоанна Евгеника попало на Русь через Афон и было первым по времени откликом на события 1453 года в русских землях.>{90} Сохранилось не менее девяти рукописей, содержащих этот печальный текст, который, к сожалению, до сих пор остался неопубликованным.
Средневековые рукописные книги обладают удивительной способностью затягивать любителей древностей в прошлое. Именно в часы архивной работы ученый в полной мере встречается с Историей: он не просто держит в руках старинный манускрипт, а в числе первых узнает его содержание. Одно из самых больших удовольствий в профессии историка — волнующее ощущение личной причастности к минувшему. Тому, кто не пожалеет времени, чтобы разобрать ломкие очертания старинных букв, многое может открыться. Возьмем же в руки древнерусский фолиант…
И русские, и византийские богословы всегда помнили об участии Бога во всех делах земных. Голосом древнерусского книжника Иоанн Евгеник уподоблял захват Константинополя преждевременно совершившемуся апокалипсису «Како не низпаде небо, како не стрясеся вся земля, како не разседеся и ныне камение и гроби отверзошася и телеся святых восташа и преже времени то вся видевъ и пострадавъ и услышавъ азъ…»>{91} Страшные события, очевидцем которых стал Иоанн Евгеник, переданы им весьма натуралистично: ужас от того, что творилось в городе, пробирал «даже до плоти и мозгов и костей».