Я вдруг поняла, что очень благодарна за возможность увидеть его таким.
Обратно я снова ехала с ним, отдельно ото всех остальных. Я устала, и приятная прохлада лимузина убаюкивала меня. Я ожидала, что обратная дорога тоже пройдет в молчании: Гедеонов казался задумчивым и отрешенным.
А потом он все же заговорил со мной.
— Вам понравился сегодняшний день, Августа Стефановна?
Мне вдруг показалось, что я снова чувствую прикосновение его пальцев к своей щеке, и я покраснела.
— Да, это было… лучше, чем я ожидала. И еще раз извините, если какие-то мои слова показались вам обидными.
— Нисколько. Лучше скажите мне: вы хотели бы иметь детей?
Вот так вот. Мне, значит, вообще нельзя говорить с ним первой, а ему можно швырять мне такие личные вопросы!
Думаю, он не стал бы настаивать, если бы я не ответила. Но мне почему-то хотелось ответить — возможно, потому, что такие разговоры ненадолго превращали нас из нанимателя и сотрудницы чуть ли не в старых друзей.
— Я не думала об этом, обстоятельства как-то не способствовали.
— Не страшно, в двадцать два года эта тема может волновать не так уж сильно, — заметил Гедеонов. — А я бы хотел, и именно по той причине, которая наверняка вас порадует.
— Любовь? — тихо спросила я.
— Именно. Даже при таком адвокате, как вы, платоническая любовь все равно не получит мое доверие. Но каждый раз после встречи с этими детьми я убеждаюсь, что детская любовь гораздо чище и непосредственней. Меня занимает эта малышня, и я, признаться, люблю их по-своему. Мне любопытно, что я почувствую, когда родятся мои дети.
Это я и так знала — он будет счастлив и станет великолепным отцом. Но я не собиралась тешить его эго очередной похвалой.
— Почему же вы еще не получили ответ? Мне кажется, вы тот человек, который сразу начинает воплощать свои желания.
— Есть такое, — кивнул Гедеонов. — Но иногда исполнение желаний зависит не только от меня. Я не верю в суррогатное материнство, ребенку нужна мать, а найти достойную женщину нелегко.
— Особенно если не верить в любовь и покупать себе любовниц, — не удержалась я.
— Я бы купил и мать моего ребенка, но это не так просто, как оплатить услуги дамы вроде Инессы.
— Мне нужно говорить, как это ужасно?
— Увы, такой мужлан, как я, все равно не поймет, — рассмеялся он. — Да я и не так давно открыл в себе это желание. Видно, годы… Я их не чувствую, а они идут. Тут у меня даже есть преимущество: я не вижу свою старость.
— А вы и не старый.
— Но она ведь подкрадывается ко всем, правда? В таком случае, она делает это совсем неслышно, а увидеть ее я и не могу. Мне сейчас тридцать семь, но я чувствую себя так же, как в тридцать или двадцать. Скажите, Августа Стефановна, у меня есть седина?