Медная гора (Занадворов) - страница 2

Корнев вышел из избы.

Ночь заметно таяла. Над рекой висел непроглядный туман, предвещавший на завтра хорошую погоду. Он медленно полз по берегу, покрывая клубящейся пеленой заросли боярышника, ивовые кусты и скалистые обомшелые уступы. Земля дышала влагой. Мерные всплески воды и неразборчивое бормотание камыша только подчеркивали величественную тишину ночи. Да еще с противоположной стороны, где серели расплывчатые стога прошлогоднего сена, доносились неясные отголоски песен. Песням вторила гармоника. Она то захлебывалась разудалой пляской, то хватала за сердце прощальной, тоскующей песней. Это рабочие экспедиции догуливали последнюю ночь, чтобы завтра на многие месяцы уйти в непроходимые таежные чащи.

…В палатке, распахнув спальный мешок, крепко спал коллектор Вася Круглов, самый молодой из участников экспедиции. Он глубоко дышал и чему-то улыбался во сне. Корнев, завидуя молодости, долго смотрел на юношу и уже хотел лечь рядом, но подумал, что нужно еще проверить, готовы ли лодки.

Через пять минут он уже подходил к пристани. На сонной воде тихо покачивались груженые лодки. Их охранял один из рабочих. Он стоял на берегу, опершись на длинный ствол берданки, и не слышал шагов начальника экспедиции. Только когда Корнев почти вплотную подошел к нему и кашлянул в кулак, он медленно обернулся. Но еще несколько минут глаза караульного, подернутые дымкой воспоминаний, казалось, не могли различить фигуру начальника.

— А ночь-то какая… Тихая, молочная, — задумчиво проговорил он и осмотрелся кругом. Он хотел еще что-то сказать, но то ли позабыл, то ли передумал и снова стал мечтательно вглядываться в туман. Корнев почувствовал себя лишним, ненужным этому парню, впервые увидевшему северные леса, и незаметно отошел, чтобы не спугнуть хорошей задумчивости караульного.

Эта встреча почему-то успокоила Корнева. Он еще раз прошелся по деревне, а когда подошел к палатке, далекое солнце уже позолотило вершины черного леса. Раскидистые ветви елей, дрожащие в солнечной дымке, казались легкими и прозрачными, как утренний воздух. Туман поднялся над рекой, и было слышно, как в замолкших камышах прокрякала сонная утка. Косяк журавлей, курлыкая, проплыл по небу и скрылся за горизонтом. Корнев глубоко вдохнул свежий, на травах настоянный воздух и, не раздеваясь, завалился спать.

Он проснулся от чьего-то громкого крика:

— Начальство изволит почивать. Будить?

— Конечно, буди!

Но Корнев уже выходил из палатки. Перед ним, подобрав живот, в струнку вытянулся Вася Круглов и с невозмутимой серьезностью отрапортовал: