Я ничего о нем не знал. Он никогда ни с кем не разговаривал и держался особняком, но стоило кому-то подойти слишком близко, его огромный кулак тут же обрушивался на голову ротозея. Рассказать ему о своем плане, не рискуя быть подслушанным, не представляло труда. Нужно было лишь отогнуть грязный матрац, прикрывавший проволочную сетку моей койки, и вот я уже сверху вниз смотрю ему прямо в лицо.
Полночи я лежал, прислушиваясь к его мощному храпу, и размышлял. Его ненавидели не только заключенные, но и охранники. Трудно было поверить, что он просто так даст мне сбежать. В конце концов, около двух часов ночи я решился предложить ему бежать вместе.
Прежде всего я освободился от цепи на своей лодыжке и отогнул матрац. В темноте мне было его не видно, но я чувствовал его запах и слышал тяжелое, со всхрапываниями дыхание.
– Бойд! – сказал я тихо, но требовательно.
Внезапно его тяжелое дыхание прекратилось. Бойд проснулся так, как просыпаются животные, и я представил, как он вглядывается в темноту своими маленькими, подозрительными обезьяньими глазками.
– Бойд! Ты меня слышишь?
– А? – Он ответил тихо и настороженно.
– Через пару часов я сматываюсь, – сказал я шепотом. – Хочешь со мной?
– Сматываешься?!
– Когда Байфлит будет кормить собак, я выберусь отсюда. Ты идешь со мной?
– Ты псих! Как ты отсюда выберешься?
– Свою цепь я уже снял – могу снять и твою. Дверь я тоже могу открыть. Так ты идешь?
– А собаки?
– Я уже тебе сказал: мы пойдем, когда Байфлит будет их кормить.
– Пойдем – куда?
– К реке. Если повезет, доберемся до железки. Попытка не пытка. Так что? Да или нет?
– Ты можешь снять эту чертову цепь?
– Да.
– Так снимай!
Я соскользнул со своей койки вниз и оказался рядом с ним, ощупал его массивную ногу, пока не наткнулся на цепь. Возиться с замком в темноте было нелегко, но через несколько минут он открылся, и цепь упала на одеяло.
Когда я выпрямлялся, две горячие потные руки выхватили меня из темноты, и, прежде чем я смог отпрянуть, его пальцы сжались вокруг моего горла. Хватка у него была как тиски. Я стал задыхаться. Я даже не пытался сопротивляться. Я так и остался стоять на коленях возле него, моля бога, чтобы он меня не убил. Вдруг он отпустил мое горло и, схватив спереди за рубашку, притянул меня к себе.
– Слушай, подонок, – прохрипел он, – если ты хочешь заманить меня в ловушку…
Несколько мгновений я приходил в себя, стараясь восстановить дыхание, затем мне удалось прошипеть в ответ:
– Иди ты к черту, обезьяна! Не хочешь идти – не ходи!
Кто-то неподалеку от нас простонал во сне. Кто-то тихо выругался. Мы оба говорили шепотом. Я чувствовал его зловонное дыхание. Похоже, я выбрал правильный тон. Его рука отпустила рубашку.