Додж взглянул на деньги, облизал полные губы, выпил и снова посмотрел на деньги:
– Вы… Это все мне?
– Да. А мне – информация.
Додж поколебался, но сила денег была слишком велика. Он осушил стакан и налил себе еще.
– Что вы хотите знать?
– У меня есть фильм, «Сувенир из Парижа». Там участвуешь ты, скрывая лицо, и одна темноволосая девушка. Были сняты еще три фильма, приблизительно в одно время. Что-нибудь припоминаешь?
Додж снова посмотрел на деньги:
– Это действительно мне?
Гирланд положил на стойку пять десятидолларовых бумажек:
– Остальное получишь потом.
Додж схватил деньги и затолкал их в карман брюк.
– Строго между нами… Рознольд позвал меня на какую-то особую работу. Ну я, конечно, согласился: все-таки бизнес и удовольствие… Я работаю на Рознольда раза два или три в неделю… Это дело было в прошлом месяце. Вошел я в студию, а там эта крошка. Никогда ее раньше не видел. Новенькая. – Он замолчал; воспоминания, видимо, были приятными, потому что его лицо расплылось в похабной улыбке. – Очень хороша… Любитель, сами понимаете, но очень хороша.
– Знаешь ее имя?
Додж покачал головой:
– Нет. Рознольд звал ее Вишенкой. Мне кажется, она ему нравилась. Рознольд платит пятьдесят долларов за фильм. – Снова ухмылка. – Одно удовольствие!
– И он снимал, несмотря на то что она ему нравилась?
– Ну и что! Я работаю с женами, а мужья снимают. Это же бизнес. Кроме того, думаю, девушка была под кайфом.
– Что?
– Наркотики, ясно? Она была темпераментней кошки и горяча, как печка.
– Думаешь, принимала ЛСД?
– Уверен.
Гирланд поморщился:
– О чем они говорили? Ты что-нибудь слышал?
– Ну… я должен отдыхать между съемками. – Постоянная похабная ухмылка раздражала Гирланда. – Пока я восстанавливал силы, Рознольд и девица болтали. Они собирались сразу после съемок вместе отправиться в Гармиш.
– Что тебе известно о Рознольде?
Додж пожал плечами:
– Когда он не снимает порнофильмы и не фотографирует светских львов, то занят делами организации под названием «Нет войне». Он и меня пытался втянуть, но к таким затеям я равнодушен. Как, черт побери, можно остановить войну?.. Но он получает за это хорошие деньги. Каждый вступивший сосунок платит десять франков, и все идет в карман Рознольду.
Дверь отворилась, и в бар с шумом ворвались четыре американских туриста, увешанные камерами.
– Я вижу, тебе некогда, – сказал Гирланд и сунул Доджу остальные десятидолларовые купюры. – Забудь, что видел меня.
Он вышел на улицу. Похоже, следующая остановка – Гармиш. Но сперва надо кое-что уточнить.
Гирланд зашагал к американскому посольству.