Гирланд вспомнил о своих восьми франках и семидесяти двух сантимах:
– Назови сумму.
Дори знал, что сейчас лучше не скупиться.
– Десять тысяч франков, – без задержки произнес он.
Гирланд едва не свистнул:
– Старина Дори, ты, часом, не пьян?
– Не груби и приезжай сюда, – выпалил Дори.
– А что за женщина?
– Молодая, красивая, белокурая шведка, – ответил Дори.
– Отлично! – Гирланд засмеялся. – В моем вкусе. Считай, я подписался.
Он опустил трубку, надел плащ, погасил свет и помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки. На полпути он столкнулся с Брукманом и О’Брайеном, устало поднимавшимися по лестнице. Он остановился.
– Я только что потолковал с вашим безмозглым боссом, – заявил Гирланд мужчинам, которые смотрели на него испепеляющими взглядами. – Похоже, я стал важной персоной.
Маленькие глаза О’Брайена заблестели.
– Я слыхал о тебе, Гирланд, – сказал он. – Я тоже терпеть не могу таких типов, как ты. Надеюсь, мы с тобой еще встретимся как-нибудь поздним вечером.
Гирланд посмотрел на Брукмана:
– Твой приятель, Оскар, похоже, смельчак. Следи за ним. Он может попасть в беду.
– О господи! – застонал Брукман. – Поехали. Мы теряем время.
Гирланд вынул из кармана носовой платок, высморкался, уронил платок и нагнулся, чтобы поднять его. Движения Марка были настолько естественными, что Брукман и О’Брайен смотрели на него лишь с нетерпением. И тут Гирланд вцепился руками в отвороты брюк О’Брайена и дернул их на себя.
С глухим воплем О’Брайен кубарем полетел по лестнице. Ударившись спиной об ограждение, он свернул его и грохнулся на нижний этаж. Сверху на бедолагу посыпались обломки и пыль. Он повернулся на бок и застыл без движения.
Вытаращив глаза, Брукман посмотрел вниз. Затем уставился на Гирланда, который тем временем прятал носовой платок в карман; худое смуглое лицо Марка оставалось бесстрастным.
– Сумасшедший! – выдохнул Брукман. – Ты, вероятно, убил его!
– Как бы не так… он живучий, – мягко проговорил Гирланд.
Молниеносным движением Марк натянул Брукману шляпу на глаза. Здоровяк, ругаясь, отступил назад. Гирланд ударил Брукмана кулаком в живот. Брукман, хватая ртом воздух, опустился на колени. Радостно замурлыкав себе под нос, Гирланд зашагал вниз по ступеням, перепрыгнул через распростертое тело О’Брайена и вышел на улицу. Нырнув в дождь, он подбежал к старенькому «Фиату-600».
«Жизнь все же неплохая штука», – подумал Гирланд.
Впервые за последние месяцы он испытал удовольствие.
Несколько медсестер покинули американскую больницу через служебный выход и зашагали по широкому бульвару Виктора Гюго. Одни шли под зонтами, других защищали от дождя только плащи.