Продрогшая насквозь Хельга взглянула на табличку, привинченную к двери.
– Это здесь, – сказала она.
Ларри стянул кепи, сбил с него снег, снова водрузил на голову и прочитал имя на табличке.
– Ага. Послушайте, мэм, уж больно мне не хочется втягивать вас в это дело. Сдается мне…
– Да перестань, ради бога! Все это мы уже проходили, – нетерпеливо передернула плечами Хельга и надавила на кнопку звонка.
Какое-то время они ждали под мерно падающим снегом, затем дверь отворилась. На пороге стоял маленький хрупкий человечек, похожий на тень. Тусклый свет в дальнем конце коридора делал его еще более бесплотным.
– В чем дело? Кто вы? – В голосе послышались визгливые раздраженные интонации.
«Голубой!» – подумала Хельга. Она ненавидела это племя и, резко шагнув вперед, оттеснила человечка.
– Мистер Фридлендер?
– Да… да. А в чем дело? Вы напачкали на полу!
– Ларри, а ну поговори с ним! – резко приказала Хельга.
Ларри прошел мимо нее в прихожую, с плеч валился снег. На мгновение его массивная фигура совершенно заслонила от нее хозяина квартиры. Она услышала только: «Я от Рона Смита».
– Закроете вы наконец дверь или нет! Боже, какую грязь развели!
Хельга закрыла дверь, затем, ненавидя этого типа уже всеми фибрами своей души, стряхнула снег с манто, сняла шляпу и тоже встряхнула ее, отчего на полу образовалась быстро расползающаяся лужа.
Ларри двинулся по коридору вперед. Дверь в комнату была теперь открыта, и оттуда лился яркий свет.
Из комнаты на нее пахнуло теплом, и она вошла. Мебель громоздкая, старая, сильно обветшавшая. На столе стоял серебряный фазан. Оглядевшись, Хельга пришла к выводу, что это единственная стоящая вещь в комнате и что она сама была бы не прочь иметь такого. В свете старинной, витиеватой работы люстры, где горели только три рожка из доброй дюжины, наконец-то удалось разглядеть получше и самого хозяина. Около шестидесяти. На узком изможденном лице отпечаток страдания. Черные глазки – испуганные и одновременно хитрые, как у лисы, загнанной в угол. Из-под черного берета торчат пряди седых волос. На нем была грязная зеленая водолазка и бесформенные хлопчатобумажные штаны, тоже зеленые. «Крайне неприятный тип», – подумала она, заметив длинные и черные от грязи ногти.
– От Ронни? А как мне знать, что вы действительно от него? – спросил он, глядя на Ларри.
– Рон просил передать, что Джимми о вас помнит. Сказал, что вы поймете, что это означает.
Фридлендер даже взвизгнул от удовольствия, потом зашелся мелким дробным смешком. Чем дольше Хельга смотрела на него, тем больше ненавидела.