В свое время, лет пятнадцать назад, эту виллу построил для себя один преуспевающий кинорежиссер – цены на землю и стройматериалы были тогда еще приемлемыми. Вилла располагалась на склоне горы и была обнесена каменной стеной восьмифутовой высоты. К ней примыкал участок земли площадью в два гектара, а уж вид на озеро и крошечные, разбросанные по его берегам деревеньки отсюда открывался несравненный. Здесь был плавательный бассейн с подогревом, застекленное патио, комната для игр и кинозал плюс еще прочие роскошные и удивительные приспособления, которыми оснастил ее режиссер, находившийся в ту пору в зените славы и успеха. К вилле примыкал также гараж на четыре автомобиля, в верхнем этаже которого располагались квартиры для прислуги.
Каждый год в феврале Хельга приезжала в Швейцарию и приводила виллу в порядок перед прибытием мужа.
Он всегда прилетал в сопровождении Хинкля, исполняющего роль его лакея, повара и няньки одновременно. Вот уже пятнадцать лет Хинкль верой и правдой служил Рольфу. Внешне он походил скорее на какого-нибудь добродушного английского священника, а не на слугу: лысая макушка в обрамлении белых как снег прядей волос, розовый цвет лица. Вышколен он был отменно – молчал, пока с ним не заговорят, обязанности свои выполнял безупречно и, хотя выглядел старше своих пятидесяти лет, был поджар, спортивен и на удивление силен.
Постепенно он даже начал нравиться Хельге. Она быстро сообразила, что этот человек во всем стремится к совершенству. Любой, даже самый пустяковый изъян в предмете, деянии или поведении вызывал у него презрение. Сначала она боялась его. Она чувствовала, что первые два месяца после свадьбы он украдкой присматривался к ней, взвешивая и оценивая каждый жест и поступок, и это страшно ее раздражало. Однако постепенно он убедился, что Хельга выполняет свои многочисленные роли – хозяйки дома, личного секретаря и жены – столь же безупречно, как и он свою работу. Она догадалась об этом, когда в ее спальне стали вдруг появляться цветы, по разным другим мелким знакам внимания, которые делают жизнь приятнее, – так Хинкль давал понять, что теперь она по-настоящему принята в доме. Сам он оставался все тем же сдержанным, холодноватым и молчаливым слугой, но, встретившись с ним взглядом, она подмечала в его глазах теплые искорки.
Ровно через три дня муж с Хинклем будут на вилле, думала она, подъезжая к Лугано. Она уже успела позвонить из Бонна в местное бюро услуг и распорядилась произвести на вилле уборку и включить отопление. Пока шли все эти приготовления, она обычно жила в Лугано, в отеле «Эдем», а затем отправлялась в Агно, где находится крошечный аэропорт, встречать мужа. Тот прилетал на личном самолете, и она сама отвозила его на виллу.